– Вот так и живем, – Шимун улыбнулся. – Нравится?
Сейчас по душе Морхольду пришелся бы даже свинарник. Лишь бы сухой и с крышей. Но говорить об этом он, само собой, не стал.
У задней части фургона имелась, так сказать, дополнительная опция. Навес, опирающийся на два крепких столбика. Под ним, волшебным образом чихая на ветер и лютые осадки, мирно горел костерок. В специально вырытой ямке, сумасшедше пахнув чем-то вкусным. Даже, скорее всего, не просто «чем-то». А очень даже какой-то кашей. И с мясом.
Морхольд даже застыдился. Так бурно и громко заявил о себе желудок. Шимун, покосившись на спасенного, только улыбнулся.
– На всех хватит, Янка варит.
И точно, возле котла, висевшего на металлическом раскладном треножнике, суетилась легкая девичья фигурка. Помешивала, даже что-то подсыпала. Жива, виднеющаяся с задней стороны, у лосей, все колдовала над привязанным к колесу лосенком.
– Встречай гостя, Ян, – Шимун подошел и плюхнулся на раскладной стул для пикника. – Это Морхольд.
Яна подняла голову и посмотрела. Насквозь. Чистыми серыми глазами. Улыбнулась, став похожей на какую-то милую антропоморфную диснеевскую мышку. И еще милее шмыгнула курносым носом.
– Здрасьте!
– Здравствуйте, – он поискал глазами вокруг и прицелился на колоду, явно служившую и для рубки дров, и для рубки мяса.
– Стой, друг, – Шимун протянул руку к двери. Оттуда протянули еще один складной стул. – На, садись.
– Спасибо. – Морхольд собрался было сесть, но не вышло.
– Куда садись? – Жива появилась из-за фургона, сердито смахнула с лица пот. – Марш внутрь, быстро!
Он послушался. Шагнул к опущенной складной лестнице, и тут фургон чуть просел, выпуская двоих. Мрачного крепыша в фуфайке и ОЗК поверх нее и рыжего тощего парня с хитрым тонким лицом.
– А, да, – Шимун повернулся к ним. – Морхольд, это Петя. А вот этот рыжий любит, когда его зовут Гамбитом. Глупо, но приходится терпеть. Парни – Морхольд. Честный бродяга, защитник лосят и просто хороший человек… наверное. И немножко больной.
Петр буркнул что-то вроде «свалился на нашу голову» и потопал куда-то к лосям. Гамбит оскалился сахарно-белой ухмылкой и протянул узкую сильную ладонь.
– Болен? – длинная и подбритая пополам бровь вопросительно изогнулась. – Шизофрения? Дизентерия? Почесуха обыкновенная?
– Болтун и трепло, – Жива покачала головой. – Брысь Пете помогать.
– Ухожу, ухожу! И в тот же миг веселое созданье, включив форсаж…
– … получило волшебный пендель, – нахмурилась Жива.
Шимун усмехнулся, глядя на прыснувшего снежной крупой Гамбита. И повернулся к Живе: