Он запрыгнул, удивив меня тем, что может прыгать настолько высоко. В обычный грузовик достаточно трудно запрыгнуть, не говоря уже о высоком. Я решила, что он просто хотел продемонстрировать мне свои мускулы.
И это мне кое о чем напомнило.
– Ганнер говорил мне, что ты можешь занять место Джонса, когда придет время.
Его ухмылка стала дьявольской, и я задумалась, почему.
– Итак, как я вижу, ты наводила обо мне справки.
О, вот почему.
Я была рада, что сейчас темно и он не видит, как я покраснела. Слезы и краска на лице, две вещи, которых мне удавалось избежать уже много лет. Я не знала, виной ли тому моя семья, Техас или Зендер, но по какой-то причине мне снова было четырнадцать.
– Нет, или да, в смысле нет. Он, хм, просто упоминал об этом сегодня, – ладно, плевать на то, что сейчас темно, из-за него я просто начинаю дрожать, как безумная. Я прочистила горло, затем повернула голову налево, желая, чтобы образовалась дыра, в которую бы меня прямо сейчас затянуло.
Сплошное расстройство!
Когда он не заговорил и ничего не сделал, я медленно и неохотно повернула лицо назад, к нему. Его ухмылка была размером с... Техас. Крохотная впадинка с левой стороны напомнила мне о миге, когда я впервые узнала, что у него есть ямочка, это случилось в кинотеатре, когда он впервые меня поцеловал. И всего лишь при одной мысли об этом во мне запорхали бабочки. К тому же, когда он смотрит на меня так, сложно не ощущать хаос, творившийся внутри меня.
Пока я думала, что он собирается сказать что-нибудь еще, что смутило бы меня – типа того, что я слежу за ним – он удивил меня, наконец-то заговорив:
– Ты помнишь игру, которую мы придумали в домике на дереве?
Ну, их, вообще-то, было две. В первой мы рассказывали друг другу секреты о себе, иногда они были глупыми, как, например, “мне нравится запах моего пуканья”, и да, я была обеспокоена, когда он сказал это мне. Иногда они были более серьезными, например то, что я ненавижу свою семью и хочу уехать из этой страны, что было шоком для Зендера, но застало врасплох и меня, когда я впервые в этом призналась.
Да, это была смешная игра, которая многое открыла о нем, привела к тому, что у нас не было секретов, и давала нам тему для разговоров. Когда же тайн становилось все меньше и меньше, пришло время игры номер два. У нас было два кубика и список значений для каждой цифры. Например, вы бросаете кубики, на одном выпадает три, а на втором шесть. Три значило бы облизать, пососать или поцеловать что-то, а шесть значило бы часть тела. Никогда не было неподходящих частей, но в последние три месяца наших отношений в них наметился прогресс. Да, та игра была восхитительной.