. Он понял намек и более твердым голосом добавил: – Я очень горжусь тобой.
Не знаю, мог ли он сказать что-нибудь более подходящее для этого момента. Я посмотрела на Джастина, и увидела, что он с улыбкой уставился на Зендера. Я несколько раз перевела взгляд с одного на другого и действительно увидела схожесть, больше чем когда-либо. Если бы они стояли рядом, никто бы не смог отрицать этот факт. Я задумалась, заметил ли это Зендер, но ничего не сказала. Я подумала, что уж это я бы сразу заметила.
Принесли еду, и снова повисла тишина. Я даже удивилась, когда Джастин поднял глаза и спросил:
– Какой твой любимый цвет?
Зендер посмотрел на него и ухмыльнулся.
– Красный.
– Красный? – Джастин склонил голову набок. – Я думал, что будет черный.
– Почему вдруг? – спросил его Зендер.
– Твой грузовик и твоя шляпа. Я просто предположил, что это должен быть черный.
Зендер хмыкнул, и я слабо улыбнулась. Я ничего не говорила, просто наблюдала. Мне нравилось смотреть, как они общаются.
Я удивилась еще больше, когда Зендер заговорил.
– Когда я впервые пригласил на свидание твою маму, на ней была красная футболка. С тех пор я никогда не видел ее более красивой. И с тех пор этот цвет просто въелся в меня.
Мое лицо вспыхнуло в тот же миг, как внутри меня что-то оборвалось. Я перевела взгляд на Зендера, который просто улыбался, но не смотрел на меня. Его взгляд был направлен вниз, в свою тарелку, но он не притрагивался к еде. Джастин хихикал, но тоже ничего не говорил. Этот эпизод, казалось, уменьшил их напряженность, но усилил мою.
– А мне нравится оранжевый, – сказал Джастин через минуту. Он очень хотел, чтобы этот разговор продолжился, и я была невероятно рада, что у него есть эта способность к общению, даже если разговор ни о чем.
Зендер склонил голову и его губы растянулись в улыбке.
– Почему оранжевый? Из всех вариантов.
– Я люблю баскетбол, – с энтузиазмом ответил он. – А мяч – оранжевый. Кажется, я просто всегда нахожу оранжевые вещи, – он пожал плечами, внезапно смутившись.
– Мой любимый вид спорта, – сказал ему Зендер. – Мы должны сыграть один на один в эти выходные.
Глаза Джастина загорелись таким рвением, которого я у него никогда раньше не видела.
– Мы можем, правда? – он посмотрел на меня, как будто ему нужно было мое разрешение. Но впервые за всю его жизнь я была не единственной, кто принимал за него подобные решения. Сейчас у него был... отец... чтобы делать это. Понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к такому.
Я просто кивнула головой.
– Если вы, мальчики, этого хотите, то кто я такая, чтобы вас останавливать?