– Ну, слава Господу! – обрадовалась купчиха. – Смекалист ты, Большой Тучегон! Вижу, что толковый человек!
Все необходимое на дорогу собрали быстро. Купец Илья отправился на конюшню и выбрал пять самых лучших, откормленных лошадей. С татарином он послал всех четверых Василисыных охранников. Двое сидели на повозке, нагруженной пищей и фуражом и запряженной двумя лошадьми. А остальные вместе с татарином ехали верхом.
Смеркалось. Падал снег. Декабрь 1239 года был ветреным, но не очень морозным.
У городских ворот, закрытых на засов, стояли вооруженные стражники. Купец Илья, сопровождавший беглецов, спешился и подошел к воинам.
– Добрый вечер, молодцы! – громко сказал он.
– И тебе также, господин! – ответил старший стражник. – Что тебя несет в такой мрак? Ветер и тьма! Уж не тронулся ли ты головой?
– Я – купец, – быстро ответил, волнуясь, Илья. – Посылаю своих людей за город. Не вернулись мои приказчики из Березняков…Пусть их мои люди поищут… Боюсь, что завтра уже будет поздно!
– Ишь, какой ты жадный! – засмеялся стражник. – Даже в ночь и холод терзаешь своих людей! Нет у тебя к людям жалости! Неужели ты думаешь, что мы откроем тебе ворота в такую темноту? За это нужна плата!
– Какова же будет цена? – спросил купец.
– По куне на каждого! – буркнул стражник. – А тут, как ты видишь, десяток молодцев!
– Значит, десять кун? – обрадовался Илья Всемилович, но сдержался. – А не больно ли многовато?
– Ну, если тебе жалко, тогда жди до утра! – рассердился стражник и отвернулся. – Нечего тут говорить без нужды!
– Ладно! – кивнул головой купец. – Пусть так будет!
Он достал свой толстый кошель, отсчитал одиннадцать дирхемов, на один больше, чем просил вояка, и протянул их ему.
– О, так это серебро! – алчно проворчал тот, несколько раз пересчитал деньги, с недоумением посмотрел на купца, а затем повернулся к своим воинам.
– Отворяйте же ворота, долбозвоны, да шибче! – крикнул он. – Уж не мучайте почтенного купчину! Шевелитесь!
Ворота заскрипели и стали медленно раздвигаться.
Купец Илья подошел к сидевшему в седле с обвязанным для неузнаваемости лицом татарину. – Прощай, дорогой наш Василисын спаситель! – сказал он тихо. – Вот мы с тобой и расплатились! Помоги же тебе Господь добраться до своих! Пусть же будет между нами дружба до скончания веков!
Болху-Тучигэн едва заметно прижал свою правую руку сначала к глазам, а затем к сердцу, и быстро растворился со своим маленьким отрядом в черной, необъятной мгле.
Князь Ярослав, занявший Каменец в декабре 1239 года, не смог тихо и спокойно усидеть в этом городе, как того хотели знатные горожане. Осмотрев укрепления – крепостные стены, башни, ворота – он остался недоволен: город был совершенно не готов к отражению такого опасного, как монголы, врага. Особенно его огорчила слабость городского гарнизона. Воинство, составленное из наиболее крепких и рослых горожан, совсем не думало об осаде. Многие не умели хорошо стрелять из лука, не владели в достаточной степени ни палицей, ни копьем…А вот пьянствовать они были горазды!