Несмотря на опытных помощников, танцовщик то и дело «барахтался» в своих налогах. Его подруга Дус Франсуа постоянно твердила Рудольфу, что из той суммы, которую он получает, нужно вычесть 40 процентов на налоги. Рудольф ничего не желал слышать, а через месяц искренне удивлялся, что на его счету в банке ничего не осталось.
— Странно! Отдавать деньги правительству? — спрашивал он Соню Арову. — Зачем? Работаю-то я!
Рудольф на самом деле «прекрасно знал, что такое бедность». Только после смерти танцовщика западный мир узнал, для чего он берег каждый доллар. Ролан Пети популярно объяснил это в своей книге о Нурееве: «Рудольф был скуп не потому, что складывал деньги в сундук и сидел на нем: с самого начала он решил переводить средства, полученные по многочисленным контрактам, в специальный фонд его имени для помощи молодым артистам, которым не повезло с карьерой»[54].
Его привычка всюду опаздывать иногда приводила к забавным историям.
Однажды Рудольф позвонил одному из приятелей, музыкальному издателю Марио Буа:
— Я только что с Майорки. Я должен был встретиться с королем, но он ушел. Это может повредить?
Оказалось, Нурееву была назначена аудиенция у испанского короля Хуана Карлоса. Но Рудольф, который, как обычно в свободное время, бегал по антикварам, опоздал во дворец на пятнадцать минут. Его величество изволил прождать танцовщика только десять. Во всех газетах говорилось об этом скандале: Нуреев заставил ждать короля Испании!
Впрочем, мнение монархов всего мира его не очень-то волновало.
Однажды, когда Рудольф танцевал на лондонском приеме в присутствии королевской семьи, он почувствовал, что ему жмут туфли. Тогда он спокойно сбросил их и продолжал танцевать босиком. Этого бы не смог себе позволить ни один танцовщик!
Что и говорить: Рудольф обожал эпатаж, порой провоцируя окружающих на обсуждение собственной персоны. Он любил ошарашивать, и часто, как только мог себе позволить, в балетной среде или в компании друзей, при встрече целовал кого-нибудь в губы якобы по русскому обычаю. И сам же приходил в восторг, наблюдая на лице другого человека смущение или удовольствие.
Однажды Рудольф в качестве зрителя присутствовал в «Гранд-опера» на балете «Собор Парижской Богоматери», поставленном его другом Роланом Пети. Хореограф пригласил танцовщика поужинать в одном из ресторанов вместе с ним и его приятелями, в числе которых были модельеры Ив Сен-Лоран и Пьер Берже.
К концу ужина все оказались подвыпившими. Рудольф нахлобучил себе на голову норковую шапочку одной из присутствующих дам и принял царственный вид.