.
Хочется заметить, что Нуреев категорически отказывался от настойчивых предложений использовать его популярность в рекламе каких-либо продуктов или товаров. В отличие от нынешних звезд всех мастей, включая Михаила Барышникова, он берег свое имя от подобного тиражирования, несмотря на всегдашнее желание заработать как можно больше. Исключение было сделано им дважды. В 1974 году Рудольф вместе с Марго Фонтейн и Мартой Грэхем снялись в рекламе меховой фирмы «Blackglama». Слоган рекламы гласил: «Легенде это к лицу! Может ли быть лучше?». Очевидно, для съемок в рекламе имелись веские причины: большую часть полученных гонораров Рудольф и Марго перевели в пользу компании Марты Грэхем, которая явно нуждалась в этом. Восемь лет спустя Нуреев дал согласие сняться в рекламе знаменитой японской водки «Сантори».
Налоги были самой больной темой Рудольфа. Он полагал, что в этом вопросе возможно как-нибудь выкрутиться, что его, такого талантливого и единственного в своем роде, обойдут с поборами, что на него не обратят внимания. В результате махинаций с налогами Нуреева порой ловили на подлоге, и он выплачивал бешеные штрафы.
«Пытаясь раскрыть тайну «империи» Нуреева — а сомневаться в том, что он представлял собой промышленную империю, состоящую из одного человека, не приходится, — считает Отис Стюарт, — невольно приходишь к единственному неоспоримому факту: мозгом всех операций был сам Нуреев, умный и осторожный бизнесмен, тщательно следящий за состоянием своего кошелька и ненавидящий налоги больше всего на свете»[53].
«Руди не витал в облаках, когда дело касалось денег, — поясняла балерина Надя Нерина. — Он прекрасно знал, что такое бедность, и вовсе не желал проматывать свое состояние. Он хорошо представлял себе свою карьеру и сознавал свою финансовую ценность».
Первые полгода жизни на Западе Нуреев не открывал банковского счета, хотя получал за свои выступления приличные суммы, которые и не снились ему прежде: восемь тысяч долларов в месяц в начале зарубежной карьеры! Не открывал до того момента, когда Соня Арова категорически отказалась носить в своей сумочке 60 тысяч долларов, принадлежащих Рудольфу. Именно благодаря влиянию Сони его деньги все-таки попали в банк и стали давать проценты. А муж Нади Нериной, британский банкир Чарльз Гордон, сделался первым на Западе неофициальным советником Нуреева по финансовым вопросам.
Известно, что Рудольф работал с одним и тем же высококвалифицированным бизнес-менеджером, венгром Шандором Горлинским. Гонорары Нуреева росли с каждым годом и со временем дошли до двадцати тысяч долларов за одно выступление. До Нуреева так высоко оплачивались только оперные певцы, что было крайне несправедливо по отношению к нелегкому труду артистов балета.