Крупные стрелковые соединения и танковые части Красной Армии находились в нескольких километрах, готовые к новым атакам. Предстояло последнее большое наступление. Удастся ли нам остановить противника или он нас уничтожит?
Служба становилась тяжелее с каждым днем. Требования, предъявлявшиеся K каждому солдату и офицеру, были исключительно велики. Мои люди были днем и ночью в пути; они не знали нормального сна. Надо было быстро доставлять генералов и других работников личного штаба Гитлера на различные участки фронта и командные пункты.
К счастью, наши машины прибывали к месту назначения всегда — даже при самых трудных обстоятельствах. Если поездок не было, мои люди должны были помогать аварийным и пожарным командам во время бомбежек, а также выполнять сотни других приказов в зависимости от создавшегося положения и чувства солдатского долга. Никогда никто не отказывался от поставленных задач. Никто не жаловался. Каждый осознавал серьезность создавшегося положения. К тому же возрастала еще и моральная подавленность, вызываемая у нас день ото дня ухудшавшимися сводками с фронтов. И на Западном фронте наши войска вынуждены были отступать. Граду бомб, сбрасываемых американскими и английскими эскадрильями, не могли противостоять даже лучшие наши части. Эффект бомбежек был настолько велик, что наши войска не в состоянии были устоять на своих позициях.
Командующим Западного фронта был назначен фельдмаршал Кессельринг. Италия была потеряна. Наша бывшая главная квартира в Цигенберге перешла в распоряжение Кессельринга, который часто приезжал в Берлин, чтобы подробнее доложить фюреру о положении на фронте.
Заботясь о жизни фельдмаршала Кессельринга, которого он особенно ценил за его блестящие военные способности, шеф предложил мне предоставить в распоряжение Кессельринга такого человека, который мог бы обеспечить максимальную безопасность доставки его в Бан-Наугейм. В тех пределах, в каких такая гарантия вообще была возможна, дать ее мог только я сам. Я предоставил себя в распоряжение Кессельринга.
В то же время я был обременен и другими тяжелыми обязанностями. Дни и ночи в состоянии крайнего нервного напряжения проводил я за рулем моего автомобиля БМВ между Берлином и Цигенбергом. Это были самые рискованные рейсы в моей жизни. Гладкая поверхность автострады была изрыта воронками от бомб. Разбитых вражескими бомбардировщиками и сожженных машин становилось все больше, и они загромождали дорогу словно баррикады.
Я снова вернулся в Берлин. У меня было только одно желание — выспаться и отдохнуть после невероятно тяжелой недели. Однако едва я лег, как ординарец сообщил, что меня немедленно зовут к шефу.