Противоречие между собственным видением политического устройства и западной моделью было устранено Хомейни уже после падения монархии и возвращения в Иран в феврале 1979 г. В разработанной сторонниками духовного лидера конституции был реализован принцип «велаяте факих»: учреждался пост высшего руководителя страны, который закреплялся за наиболее авторитетным представителем шиитского духовенства. Одновременно в Основном законе нашли отражение западные политические институты: всенародно избираемые парламент и президент. Тем не менее их статус также существенно ограничен властью духовенства: кандидаты на должность президента или депутата меджлиса перед выборами проходят процедуру утверждения в Совете стражей конституции, наполовину состоящем из шиитских законоведов, назначаемых духовным лидером. Хомейни отвергал западное понимание слова «демократия», но при этом считал исламскую республику абсолютно легитимным строем именно в силу его одобрения народом. Вскоре после утверждения конституции ПРИ на референдуме 24 октября 1979 г. Хомейни заявил, что она в полной мере является демократичной, так как «народ любит духовенство, верит в него и хочет находиться под его руководством».
Значение деятельности имама Хомейни для мусульманского мира, особенно для шиитской его части, трудно переоценить. Своим примером он продемонстрировал возможность эффективного использования исламского фактора в борьбе против политического, экономического и культурного влияния Запада и перспективность концепций, настаивающих на самобытности мусульманских народов.
Иранские шииты смогли предложить модель исламской модернизации и способствовать усилению центростремительных тенденций на основе ислама и преодоления арабского национализма. Разработанная модель экономики, отказ от прямой политики «такфира», глобальные амбиции встать на защиту всех угнетенных мира, создали из данного движения дееспособную исламскую социально-направленную модель развития. Хотя препятствия на пути объединения мусульман все же существуют, но эффективная политика и поддержка всех исламских движений способствуют переходу центростремительных процессов на новый, более высокий, уровень. При этом одним из очевидных препятствий на пути создания единого пространства и системы управления называется существование еврейского государства, тесно связанного с США и мировыми ТНК.
Суннитские движения в новых условиях оказались менее подготовлены к выработке собственной методологии. Если в шиизме есть иджтихад (толкование Корана согласно реалиям и развитию мысли), то в суннизме он был запрещен с XI века, что часто способствовало переходу исламской мысли в русло салафизма с его радикальными чертами. По сути, салафизм является своего рода поиском «Золотого века», который салафиты ищут в прошлом, стараясь воссоздать его, но игнорируя при этом реалии нынешнего времени. С другой стороны, именно этот консерватизм не дал суннизму распасться на различные движения (ереси), как это случилось с более гибким шиизмом.