Раввин Штейн совершил молебен, чтобы Башня своими огромными возможностями послужила миру между народами.
На краю площади надежно окруженная несколькими полицейскими смешанная группа арабов и неарабов скандировала что-то про справедливость для Палестины.
Епископ О’ Тул благословил Башню.
Плакаты, призывающие к ограничению рождаемости и легализации абортов, расцвели, как крокусы по весне.
Преподобный Артур Уильям Уильямс призывал благословение небес, мир и благополучие.
Появились плакаты, требующие обложения налогами церковного имущества.
Преподобный Джо Уилл Томас попытался взобраться по ступеням к микрофонам, но был задержан. Слетев с лестницы, он потерял молитвенник.
Гровер Фрэзи руководил ходом церемонии.
Вначале говорил губернатор – похвалил замысел Башни.
Мэр в своей речи выступал за братство всех людей.
Сенатор Джек Петерс прославлял прогресс.
Конгрессмен Кэрри Уайкофф говорил о выгодах, которые здание принесет городу.
Телекамеры и фотоаппараты прекрасно поработали, запечатлевая перерезание ленты, протянутой поперек одной из дверей парадного входа. Когда вдруг оказалось, что телекомпания Эн-Би-Си прозевала этот момент, срочно доставили другую ленту, и процедуру повторили.
Приглашенные гости потекли через вход в вестибюль к двум автоматическим скоростным лифтам, чтобы после двухминутного путешествия оказаться на самом верхнем этаже самого высокого в мире здания, где уже готовы столы, зажжены свечи, расставлены закуски, приготовлено охлажденное шампанское и стоят в ожидании бармены и официанты.
В банкетном зале губернатор с бокалом в руке говорил Гроверу Фрэзи:
– Я ничего не имею против Слуг Господних как таковых, но некоторые из них слишком часто умудряются перегибать палку.
– Вы хотите, чтобы это высказывание стало известно вашим избирателям? – спросил Фрэзи.
Он уже немного расслабился, чувствовал себя гораздо лучше и впервые с утра успокоился. Ничего не скажешь, Уилл Гиддингс со своими новостями подействовал на него угнетающе. Но теперь со всех сторон слышались приветствия и поздравления, его подавленное настроение понемногу развеивалось и наконец исчезло совсем.
Удовлетворенно оглядев зал, он произнес:
– Это могло бы стоить вам немало голосов.
– Знаете, – ответил губернатор, – я не уверен, что мне на это не наплевать. В горах на севере Нью-Мексико у меня есть ранчо. Жилой дом на зеленом лугу на высоте две тысячи шестьсот метров над уровнем моря. В ручье полно форели, а с террасы я вижу четырехкилометровые вершины, с которых никогда не сходит снег.