Через полчаса секретарша зашла в мой кабинет и сказала, что вертолет готов к полету.
– Когда вас ждать назад? – поинтересовалась она.
«Никогда» – мысленно ответил ей я, но вслух произнес нечто иное:
– Точно не знаю, но, думаю, в крайнем случае завтра прилечу.
На летном поле меня встретил вертолетчик. Он по-военному четко чеканил шаг, не дойдя несколько метров, он остановился и приложил руку к козырьку фуражки.
– Вертолет готов к полету. Доложил пилот первого класса Борис Гусарев.
Я протянул ему руку.
– Вы бывший военный? – спросил я.
– Так точно.
– А почему уволились?
– Здесь больше платят, – ни секунды не колебался с ответом он.
Мне понравилась его искренность, по крайней мере, не придумывает, как многие мои коллеги по службе, всякие сверхуважительные причины.
Я почувствовал, как во мне зарождается симпатия к этому человеку. Впрочем, скорей всего подобное чувство он вызывал не только у одного меня. Это был высокий приятный мужчина примерно моего возраста, очень аккуратно одетый; черные ботинки были начищены до блеска, а стрелки на дорогих брюках были такими острыми, что казалось, что о них можно обрезаться.
– Долетим? – спросил я.
– Можете не сомневаться, машина в полном порядке.
Мы летели над бескрайней тайгой. Я смотрел через иллюминатор на расстеленный внизу сплошной зеленый ковер и вспоминал другие места; глубокие горные ущелья, между склонами которых, уклоняясь от посылаемых с земли ракет, словно испуганная птица, носился вертолет, ежесекундно рискуя врезаться в землю и похоронить его пассажиров.
На аэродроме, едва я вышел из вертолета, ко мне подошел рослый и широкоплечий молодой парень. Моя личность ему была известна, так как он уверенно обратился ко мне.
– Евгений Викторович, пойдемте за мной, вас ждет машина.
Я повернулся к Гусареву.
– Спасибо за хороший полет, – протянул я ему руку.
Он пожал ее и вручил мне визитку.
– Как только вы соберетесь лететь назад, позвоните по этому телефону за час до отлета.
Вместе с посланцем Обозинцева, я вышел за территорию аэропорта. Парень подвел меня к «БМВ», предупредительно распахнул дверь. В машине нас ждал уже шофер.
– Поехали к шефу, – приказал ему парень.
По указателям я понял, что мы едем не в город, а в противоположную от него сторону. Скорость, с которой мчалась машина, была такой, что у меня невольно захватывало дух. Но сидевший рядом со мной на заднем сиденье попутчик оставался абсолютно невозмутимым; по-видимому, такая бешеная езда была для него привычной.
Мы съехали с шоссе на боковое ответвление и покатили по узенькой, но вполне ухоженной дороге. Я старался запомнить путь, по которому меня везли. Эта привычка осталась у меня с прошлых времен, я делал это и в тех случаях, когда не было даже намека на грозящую мне опасность. Следовало ли мне чего-то опасаться на этот раз, я не знал. Даже если Анастасия права, и Обозинцев – глава всей местной братвы, пока я не вступил в права наследства, я ему нужен живым, и он будет оберегать меня, как самого дорогого для себя человека. Что в некотором смысле на данный момент так и есть.