Штабс-капитан кивнул и исчез за дверью.
— А вы, — полковник обратился к статскому генералу, — соблаговолите провести меня на склад, где хранится тара с розовым маслом, поступившим из Румынии. С вами нам придется беседовать долго. Ваша роль во всей этой истории мне до конца не понятна. И только из-за уважения к Климу Пантелеевичу я не буду вас арестовывать. Однако вы должны дать мне честное слово, что никуда из Киева не уедете.
— Извольте: даю честное слово, — кивнул Терентий Петрович и, сгорбившись сильнее обычного, поплелся в коридор.
— Вы с нами или нет? — спросил Кукота у Клима Пантелеевича.
— Я, пожалуй, еще раз осмотрю содержимое письменного стола.
— Только зря время потеряете. Там нет ничего интересного. Ерунда всякая: карандаши, перья, бумага… А впрочем, как хотите. Меня же интересуют ящики с двойным дном, о которых вы говорили.
Оставшись в кабинете, Ардашев достал из кармана перочинный нож, извлек оттуда отвертку и раскрутил внутренний замок стола. Сняв с него крышку, он вынул складную лупу и принялся внимательно осматривать механизм.
Вдруг неожиданно затрещал телефон. Статский советник поднял трубку.
— Слушаю.
— Клим Пантелеевич, это Каширин, — послышалось на том конце провода. — Мы только что опросили жену Дрогоевского. По ее словам, муж ушел в контору рано утром и больше не появлялся. Где он — она не знает.
— Выходит, что после того, как он позвонил Могилевскому, и тот велел приказчику отправляться в Одессу, он сразу же исчез? — размышлял вслух Ардашев.
— Так и есть, — согласился полицейский.
— А фотографию его нашли?
— Тут целый альбом! И анфас, и профиль… Этот шпион был большой любитель собственной физиономии.
— А как ведет себя его жена?
— Она ничего не может понять. Плачет…
— Вот что, Антон Филаретович, одну фотографию управляющего возьмите с собой, остальные передайте Ткаченко. Пусть отдаст их контрразведчикам. А мы с вами прямо сейчас отправляемся в Одессу.
— Куда-куда?
— В Одессу. Надеюсь, что оттуда вы уже вернетесь в Ставрополь. Расследование близится к концу. Детали объясню по дороге. Нельзя терять ни минуты. Собирайтесь, я буду ждать вас на Большой Владимирской, в доме, где я остановился. Однако если не хотите, можете не ехать. Решайте.
— Ткаченко отбил телеграммы в сыскные отделения городов, куда слали посылки с мылом. Распространители выявлены, получатели арестованы. Все закончилось. Дело о фальшивомонетчестве передали в контрразведку. И мне все равно уезжать… Ну что ж, доберусь в Ставрополь через Одессу.
— Отлично. До встречи.
Не успел Ардашев положить трубку, как в комнату вошел Кукота. За ним тенью следовал Могилевский.