На полу в коридоре лежит толстый ковер, заглушающий мои легкие шаги. Я подхожу к двери и, чтобы открыть ее, уже протягиваю руку вперед, как вдруг слышу из кабинета два голоса: мужской и женский.
Я застываю. Это же Карен и Мария! То-то они так обменивались взглядами сегодня после убийства Лиды: им срочно надо было что-то обсудить наедине, что они и сделали при первой же возможности.
Голоса звучат глухо, но я, беззастенчиво прижавшись ухом к двери, разбираю каждое слово.
– …Ты же вчера обещал поговорить с ней о разводе! Сегодня у тебя была прекрасная возможность там, у реки, а ты промолчал!
– Послушай, душа моя, я пытался, честно, но как-то к слову не пришлось.
– Да ты просто струсил?
– Нет.
– Может, ты хочешь обвести меня вокруг пальца – попользовать, как и всех остальных твоих шлюх, и бросить?
Тут терпеливый тон Карена становится злым:
– Ты зачем жене выболтала? Я не для того с тобой делилcя, чтобы ты потом всем раззвонила.
Я вонзаю ногти в ладони. Так это все правда!
– Я рассказала только ей. Хотела тебе помочь, ускорить твой развод, а то что-то ты не торопишься.
– Больше не лезь в это дело. Я сам разберусь. Все-таки мы прожили вместе шесть лет. Нельзя с ней так. Она этого не заслужила.
Я через боль усмехаюсь: какая трогательная забота!
Мария разражается жестоким, горьким смехом:
– А со мной можно, как со шлюхой? Задрал мне юбку – и теперь в кусты?
– Сердце мое, – голос Карена становится сахарным, – Зачем так говоришь? Я обязательно на тебе женюсь. Ты же знаешь, что я по тебе с ума схожу. Я сам удивляюсь, как быстро я понял, что не могу без тебя жить. Со мной такое впервые. Это самая настоящая любовь с первого взгляда. Но прошу: дай мне время – развод дело непростое.
Я не выдерживаю и распахиваю дверь.
Карен и Мария стоят посреди комнаты. Муж по инерции еще несколько секунд обнимает тетку за плечи, а потом отдергивает от нее руки, словно от раскаленной сковороды.
– Работаешь? – спрашиваю я с сарказмом.
– Лена, – растерянно произносит мой благоверный и суетливо добавляет. – Сейчас я тебе все объясню.
– Не трудись снова врать, – обрываю я его. – Я все слышала… Значит, ты хочешь развода?
Карен бледнеет, но, кинув взгляд на Марию, которая не спускает с него горящих глаз, кивает.
– Я согласна, – произношу я беззаботным тоном, хотя чувствую, что в носу щиплет от рвущихся наружу слез.
Карен облегченно оживляется, но умудряется сохранить напускной виновато-смущенный вид:
– Я не хотел, чтобы ты именно так узнала обо всем.
– Да нет, – отвечаю я, демонстративно не обращая внимания на Марию, – лучше так, чем выслушать еще гору твоего вранья. Даже чуть легче стало от этой ясности.