Антон бросается к нему. Я, охнув, склоняюсь над Андрюшкой – опуститься на колени рядом с ним, как сделал сыщик, мне не позволяет больная нога. Городецкий хлопает упавшего по щекам, пытаясь привести в чувство, но брат не реагирует, по-прежнему пребывая в беспамятстве.
Неожиданно раздается голос Марии:
– Что здесь произошло?
Мы с Антоном одновременно поворачиваем на звук головы, и я выпрямляюсь. Мадам Данваль, спускаясь со второго этажа, тревожно вглядывается в распростертого на полу племянника.
Детектив, прикладывая пальцы к шее Андрюшки, чтобы прощупать пульс, кричит моей тетке:
– Вызывайте «скорую»!
Та поворачивается, чтобы подняться для телефонного звонка обратно в кабинет, а в спину ей уже летят другие слова Антона:
– Нет, подождите. Не надо «скорой». Он умер.
Я, не желая этому верить, кричу детективу:
– Этого не может быть! Ну сделайте же что-нибудь! Что вы смотрите?
Сыщик мрачно произносит:
– Я не волшебник. Я не умею воскрешать. Ваш брат действительно умер.
И в этот момент из дверей столовой появляется Фрося. Услышав последние слова Городецкого, она вскрикивает. Поднос выскальзывает из ее рук. Стоящий на нем вместе с тарелкой еды стакан с томатным соком разлетается на осколки, и красная жидкость, образовывая большую лужу, подбирается к лежащему мертвому телу, пачкая светло-льняные, почти белые волосы, разметавшиеся по паркету.
Мария замирает на лестнице:
– Он мертв? Но что с ним случилось?
Детектив задумчиво отвечает:
– Попробовал генеральского завтрака. Похоже на отравление. Возможно, цианистым калием.
Мария бледнеет:
– О мон дьё!
Покачнувшись, она хватается за перила и слабым голосом обращается к Городецкому:
– Простите, мне стало дурно. Мне надо принять лекарство. Я могу пойти к себе наверх?
Сыщик отзывается:
– Да, конечно. Но у меня к вам просьба: не покидайте комнату, пока я с вами не побеседую. Все-таки совершено новое убийство.
Мария нетвердой походкой начинает подниматься на второй этаж.
Фрося, глядя на труп Андрюшки, начинает тихонечко подвывать:
– Я тут ни при чем.
– А это нам еще только предстоит выяснить, – жестко отчеканивает детектив. – С вами я тоже обязательно поговорю. Пройдите на кухню и ждите меня там.
Домработница, глядя на разлетевшиеся по полу осколки посуды и ошметки еды, растерянно произносит:
– Но как же завтрак? Федор Семенович ждет!
– Боюсь, генералу придется его сегодня пропустить. Я сам ему все объясню.
Фрося, еще раз взглянув на тело на полу, всхлипывает, прижимает фартук к глазам и, спотыкаясь, бредет на кухню.
Антон поворачивается ко мне и легонько касается моего плеча: