— Это именно то, что ты желала услышать, Харпер?
Я растерянно киваю.
— Да. Спасибо тебе. — Но он отталкивает меня настолько сильно, что я ударяюсь всем телом о стену, затем, резко разворачиваясь, направляется к выходу. Я прихожу в себя и бросаюсь за ним. — Стой!
Но Джеймс не слушает меня, он продолжает идти, заворачивая за угол подсобного помещения. Я ускоряю темп.
— Стой! — я успеваю схватить его за руку, как раз на выходе из прачечной комнаты. Сушилка издает протяжный звук, сигнализируя, что работа закончена. — Куда ты идешь? — внезапно мое сердце начинает колотиться с неистовой скоростью, когда я осознаю, что он уходит.
Я смотрю на него краем глаза. Я вижу, что его взгляд непреклонен, все в нем так и кричит, что он намерен уйти от меня, но если он сейчас уйдет, то больше не вернется.
— Прости меня, мне не следовало тебе говорить это все, не следовало подталкивать тебя к этому признанию, я не знаю, чего хотела добиться.
Он вновь отталкивает меня, но я снова хватаю его за руку.
— Остановись, не уходи. Ты сказал, что не бросишь меня.
Он измученно вздыхает и качает головой, такое ощущение, что у него внутри ведется тяжелая борьба.
— В ту ночь, когда у меня была передозировка «Ативаном», ты говорил со мной по телефону?
Он не двигается и не произносит ни слова.
— Да? Джеймс?
— Ты тогда сказала, что я не захочу знать тебя... что ты невидимка, что ты никто. — Теперь он поворачивается и смотрит на меня, его губы сжаты в тонкую линию. Его глаза безразличные и пустые, словно выжженная земля, которая уже никогда не будет радовать взгляд пышной зеленью. Теперь я вижу, что он идеальная машина для убийств, он прирожденный киллер. Его милые и задорные ямочки на щеках сейчас скрываются за хмурым и отрешенным взглядом. Его пылкие и страстные эмоции укрыты за жесткой и непроницаемой маской убийцы. Он выглядит, как мужчина, который не воспринимает смерть, как что-то личное. Для него это просто работа, которая должна быть выполнена.
— Но ты ошибаешься, Харп, потому что еще очень молода. Я — никто, я ничего собой не представляю. У меня никогда не было планов, надежд. Всегда были лишь приказы. Четкие. Строгие. И что, я хорошо запомнил, так это, если хочешь выжить, нужно принять тьму, в которую тебя погружают, нужно не только суметь приспособиться к ней, но и стать ее неотъемлемой частью. Тебе меня никогда не понять. Но знай одно, если бы ты была в моем списке на устранение, я бы тебя убил. Будь в этом уверена, я бы убил точно так же, как и своего брата, и моя рука не дрогнула бы, когда я спускал курок. — Он буравит меня мрачным, нечитаемым, холодным, деловым взглядом. Этот взгляд мне отлично знаком — взгляд безжалостного убийцы. — Я тот, кто я есть. И я делаю, что мне велят. Может, ты и думаешь, что за тобой решающий ход и последнее слово, но, малыш, это не так, ты можешь притворяться, что в твоих словах много яда, что ты опасна, но для меня ты — Рыба-ангел.