— Гражданин Владимир Ильич! — сказал Миронов своим глуховатым, несильным голосом, упорно придерживаясь излюбленного своего обращения «гражданин» в любом случае, считая слово «товарищ» лишь дружеским, внеслужебным... Гражданин — вот истинное обращение революционеров со времен Великой французской революции и Парижской коммуны, способное в полной мере заменить отпавшие старые обращения вроде «господа» или приподнятое «милостивые государи»...
— Гражданин Владимир Ильич! В феврале войска Южного фронта, в частности ударная группа войск 9-й армии, могли — имели к тому полную возможность! — покончить с белым Новочеркасском и всей контрреволюцией на Юге...
Передохнул, вновь встретился с очень внимательным, несколько настороженным, без улыбки прищуром Ленина. Его слушали с повышенным вниманием. Тут важно было всякое слово, интонация даже... Пробежал глазами по строчкам слишком многословного своего доклада, выбирая основное и главное.
— Провал допущен исключительно по вине красного командования в верхах, Деникину просто дали такую возможность, передышку для контрнаступления. Причин две: ненужные реорганизации частей и штабов в самый решительный момент нашего наступления и неправильное, предвзятое и глубоко ошибочное отношение политических органов и Гражданупра к коренному казачьему населению, безусловно поддерживающему Красную Армию и Советскую власть...
Миронов ждал, что в этом месте Ленин прервет, заметит, что все это достаточно известно, но его пока что не прерывали.
— Не только на Юге, но даже в центральной печати, товарищ Ленин, то и дело мелькают фразы и даже своего рода установки о казаках как о какой-то единой, в прошлом полицейской касте, хорошо оплачиваемой за службу царю и буржуазии! Но это ведь не так, такого рода кастой можно считать только офицерство, да и то не поголовно. Рядовой казак — это обыкновенный крестьянин, приученный к коню, и не более того...
Позволил себе усмехнуться по поводу другого примера:
— В печати следовало бы изъять и такие ошибочные сведения, как сообщение о «среднехозяйском казачьем наделе» земли в пятьдесят десятин. Цифра взята из старых энциклопедий, где в расчет приняты все войсковые земли, включая помещиков и крупных арендаторов, и вот эти пятьдесят десятин морочат всем головы, в особенности среднерусскому крестьянину, для которого земля не только средство существования, но объект религиозно-экстатического поклонения...
Владимир Ильич здесь оживился, и мелкие морщинки брызнули от глаз, появилась усмешка и под усами. Этот Миронов, как видно, не прост, поскольку такая «обобщенная» цифра в пятьдесят десятин однажды упоминалась и в его, ленинской, работе. М-да... Ленин вновь с оживлением усмехнулся и кивнул с поощрением: