Ален Престон, как оказалось, приехал из Солт-Лейк-Сити, где его отец был старейшиной мормонской церкви.
– Всю жизнь я находился среди религиозных фанатиков. Невеселое было детство, поверьте, – признался он Джилл.
«Почти символическая встреча, – подумала Джилл, – совершенно одинаковое прошлое…»
– Я хороший актер, – грустно сказал Ален, – но это такой безжалостный город. Кажется, все тебя ненавидят!
Они проговорили до закрытия кафе, словно знали друг друга много лет и были старыми товарищами. Товарищами по несчастью. Когда Ален предложил пойти к нему домой, Джилл согласилась почти не колеблясь. Он жил в меблированной комнате рядом с Хайленд-авеню, недалеко от Голливудского бульвара, в крохотной клетушке на задах дома.
– Это место следовало бы назвать помойкой, – сказал он Джилл. – Видела бы ты психов, которые тут живут! Все уверены, что станут звездами шоу-бизнеса!
«Как и мы…» – подумала Джилл.
Мебель в комнате Алена была самая простая: постель, комод, стул и маленький шаткий столик.
– Жду, пока можно будет переехать во дворец, – объяснил Ален.
– Совсем как я, – засмеялась Джилл.
Ален обнял девушку, но она тут же застыла, скованная страхом.
– Пожалуйста, не нужно.
Он внимательно посмотрел на нее, кивнул, и Джилл неожиданно смутилась. Что она делает здесь, в этой убогой комнате, с этим незнакомым мужчиной?! Ответ был прост: Джилл чувствовала, как ей невыносимо одиноко. Она просто жаждала поговорить с кем-нибудь, почувствовать мужские руки на плечах, услышать слова участия и одобрения. Ей необходимо было узнать, что кто-то верит в нее. Джилл вспомнила о Дэвиде Кеньоне. Другая жизнь, другой мир. Но Господи, она все еще хотела Дэвида, и желание терзало ее, как физическая боль. Поэтому когда Ален снова обнял девушку, та закрыла глаза, и незнакомец вдруг стал Дэвидом. Именно поцелуи Дэвида горели на губах, Дэвид раздел ее, отнес на кровать, овладел ею…
Джилл провела с Аленом всю ночь, а через несколько дней тот переехал в ее маленькую квартирку.
С ним было легко и просто, как ни с кем на свете. Ален жил одним днем, совершенно не беспокоясь о том, что принесет завтра. Когда Джилл пыталась заставить его подумать о будущем, он говорил:
– Слушай, вспомни «Свидание в Самарре»! Чему суждено, то случится. Судьба всегда отыщет тебя, нечего самой надрываться.
После ухода Джилл Ален еще долго валялся в постели, а когда она возвращалась с работы, всегда заставала любовника в кресле, где тот читал или пил пиво. Денег в дом он не приносил.
– Ты идиотка, – увещевала Джилл одна из приятельниц. – Он живет с тобой, питается за твой счет, пьет твое виски. Избавься от него!