– О нет, мистер Уинтерс, я просто думаю, что лучше разбираюсь в женщинах. – Серые глаза внезапно стали жесткими, голос чуть отвердел. – Не считаете ли вы довольно странным, что именно мужчины всегда пишут женские роли? Только мы способны судить об истинных чувствах женщины! Понимаете, о чем я?
Сэм устал от игры. Он знал, что ему все равно придется подписать с ней контракт, и ненавидел себя за это, но его обязанностью было руководить студией и следить за тем, чтобы съемки шли по установленному графику. Если Тесси Брэнд пожелала, чтобы ее любимая белочка поставила этот фильм, Сэму оставалось только покупать орешки. Картина с участием Тесси Брэнд могла принести огромную прибыль – двадцать – тридцать миллионов, а кроме того, Барбара Картер особого вреда не принесет. Съемки вот-вот должны начаться, и она просто не успеет внести какие-либо значительные изменения в сценарий.
– Вы меня убедили, – иронически улыбнулся он. – Должность за вами. Поздравляю.
На следующее утро «Голливуд рипортер» и «Вэрайети» на первых страницах сообщили, что Барбара Картер назначена продюсером новой картины Тесси Брэнд. Сэм уже собрался выбросить газеты в корзину, но тут его внимание привлекла небольшая информация в самом низу:
«Тоби Темпл подписал контракт на выступления в отеле “Тахо”».
Тоби Темпл. Сэм вспомнил молодого комика-энтузиаста в мешковатом мундире, задумчиво улыбнулся и мысленно пообещал себе обязательно пойти послушать Тоби, если тот когда-нибудь окажется в Голливуде.
Как ни странно, именно Милли оказалась причиной того, что Тоби стал всемирно известным актером. До женитьбы он был всего-навсего одним из многих молодых комиков, ничем особо не выделявшимся, но теперь в сердце Тоби появилось то, чего никогда не было раньше: ненависть. Его вынудили жениться на девушке, к которой он испытывал только презрение, и теперь в душе Тоби бушевала такая ярость, что он был готов убить Милли собственными руками.
Хотя Тоби не сознавал этого, Милли оказалась превосходной, доброй и преданной женой. Она обожала мужа и делала все, чтобы доставить ему удовольствие. Милли со вкусом обставила дом, прекрасно вела хозяйство, но чем больше старалась угодить Тоби, тем большее отвращение тот испытывал к жене. Он был всегда безупречно вежлив с Милли, старался ни словом, ни поступком не обидеть жену настолько, чтобы ей вздумалось позвонить Карузо. До конца жизни Тоби будет слышать страшный треск ломающихся костей, ощущать невыносимую боль и вспоминать зловещее выражение лица мафиози, когда тот предупредил: