– Потому что не желаю твоей дерьмовой благотворительности, – ответил Даллас Берк. – Ненавижу тебя, эту студию и весь ваш вшивый бизнес. Я сам его создал, сам, ублюдок ты этакий! Заплатил за половину студий в этом говенном городишке! Все вы на мне разбогатели! Вместо того чтобы дать поставить фильм, вы пытались отделаться от меня, покупали дурацкие краденые сюжеты! Ты бы и телефонную книгу у меня купил, Сэм. Не хотел я никаких одолжений, мне работа была нужна! Из-за тебя я до самой смерти так и останусь ничтожеством. Никогда тебе этого не прощу!
После того как Далласа Берка увели, Сэм еще долго сидел неподвижно, думая о старике, вспоминая все, что тот сделал, чудесные фильмы, которые поставил. В любом другом бизнесе Берк был бы героем, председателем правления или, окруженный почетом, ушел бы на покой с хорошей пенсией. Но он выбрал магический мир кино.
В начале пятидесятых слава Тоби Темпла все росла. Он выступал в лучших ночных клубах Филадельфии, Чикаго и Нью-Йорка, на юбилеях, благотворительных вечерах и в детских больницах, откликался на все приглашения, был готов приехать куда угодно, в любое время. Любовь публики была нужна Тоби как воздух. Он не мог жить без аплодисментов, цветов, поклонников. Ничего, кроме собственной работы, не интересовало его. В мире происходили важные события, но для Тоби они служили всего-навсего источником нового материала для острот.
В 1951 году, когда генерал Мак-Артур получил отставку и сказал: «Старые солдаты не умирают – они всего лишь растворяются и уходят в прошлое», Тоби отреагировал замечанием:
– Иисусе, мы, должно быть, сдаем белье в одну прачечную – мое тоже вечно линяет.
В 1952 году, когда проводились испытания водородной бомбы, Тоби гордо объявил:
– Это еще что! Вы бы посмотрели, как меня принимали в Атланте!
Эйзенхауэра избрали президентом, Сталин умер, население Монтгомери бойкотировало автобусы, менялись люди, премьер-министры, политическая обстановка… И все эти события были фоном, на котором создавался новый репертуар Тоби.
Когда этот улыбающийся человек с широко раскрытыми наивными глазами с выражением оскорбленной невинности на лице бросал в публику едкие остроты, зрители вопили от восторга. Он непрерывно сыпал шутками, каламбурами, ни на минуту не останавливаясь, и люди смеялись до слез, до истерики. Поклонники обожали Тоби; их любовь поддерживала его, давала силы подниматься все выше.
Но в глубине души не утихало грызущее нетерпение, не дающее отдыха беспокойство. Тоби не мог довольствоваться тем, что имел, постоянно искал что-то новое – лучше, заманчивее, интереснее. Он никогда не испытывал подлинной радости, потому что боялся: вдруг пропустит лучшую вечеринку, не выступит в более престижном зале, не поцелует самую красивую девушку. Он менял подружек как перчатки. После вынужденного брака с нелюбимой женой Тоби избегал постоянных связей. Он часто вспоминал времена, когда был совсем молод и выступал в третьеразрядных заведениях. Как он завидовал тогда известным комикам, у которых было все: лимузины, особняки, прекрасные женщины. И вот теперь все мечты сбылись, но каким одиноким он себя чувствовал! Недаром кто-то сказал: «И когда ты наконец добираешься до вершины, оказывается, что вокруг пустота…»