– Ну как он, сестра?
– Боюсь, не очень хорошо, доктор.
На этом все и кончилось.
В понедельник Джилл дали переснятую на ксероксе страничку со словами и велели завтра в шесть утра прийти в гримерную. Все оставшееся время девушка непрерывно репетировала. Как жаль, что ей не дали всего сценария! Нельзя же понять характер персонажа только по одной странице! Джилл пыталась представить, какая она, эта женщина, эта медсестра. Замужем? Одинокая? Или тайно влюблена в доктора? Вдруг между ними была связь, и теперь все кончено. А как она относится к пациенту? Не может дождаться его смерти или стремится, чтобы выжил?
Джилл на все лады повторяла единственную фразу – сочувственно, встревоженно, осуждающе…
Она так и не смогла заснуть, но не чувствовала ни малейшей усталости.
Когда она в автомобиле, взятом у Хэрриет, приехала к воротам студии, было еще темно. Джилл назвала свое имя охраннику, тот сверился со списком и махнул рукой:
– Съемочная площадка номер семь. Два квартала прямо, потом направо.
Ее имя внесли в список! На студии ее ждали! Все происходило, как в волшебном сне. По дороге на съемочную площадку Джилл решила посоветоваться с режиссером, дать тому понять, что она может сыграть роль в любом заданном ключе.
Поставив автомобиль на стоянку, она направилась к съемочной площадке. Там уже было полно осветителей, операторов, рабочих, переговаривавшихся между собой на каком-то странном жаргоне. Джилл ошеломленно озиралась, не понимая ни единого слова, но наслаждаясь видом, звуками и запахами шоу-бизнеса. Вот он, ее мир, ее будущее! Джилл сумеет произвести впечатление на режиссера, показать, что она не такая, как все! Он поймет, что перед ним – личность, а не просто еще одна актриса из десятков друг другу подобных!
Второй помощник режиссера направил Джилл вместе с дюжиной таких же «актеров» в костюмерную, там девушке вручили форму медсестры и отослали на съемочную площадку, где наспех загримировали.
Не успела Джилл встать, как помощник режиссера назвал ее фамилию. Девушка поспешила к «постели больного», где уже стоял режиссер. Он толковал о чем-то с исполнителем главной роли Родом Хэнсоном, игравшим мудрого хирурга, исполненного сострадания к больным. В тот момент, когда Джилл подошла поближе, актер раздраженно заявил:
– По-моему, даже немецкая овчарка может выдать лучший текст, чем это дерьмо. Почему сценарист не может придать мне хоть немного индивидуальности, черт возьми?!
– Род, наш сериал идет уже пять лет. От добра добра не ищут, да и публике ты нравишься!
– Все готово, шеф, – вмешался оператор.