– Чтобы ты ускользнула из дома, – отвечала старая Ганифа тоже тихо, но с невыразимой важностью.
– Из дома? Куда же?
– К старым деревянным воротам. Перед ними, у платанов налево, найдешь ты карету, воспользуйся ею.
– К чему же?
– Ты должна отправиться к старой Кадидже.
– Я? К моей матери?
– Да, Сирра. Старая Кадиджа лежит при смерти, как сообщил мне посланный, ты должна сейчас идти туда, завтра, может быть, будет уже поздно.
– Моя мать? И это сообщил посланный Гассан-бея?
– Он, должно быть, знал уже об этом, он говорил тогда еще об одной женщине или девушке, это я не совсем поняла, главное дело в том, что старая Кадиджа при смерти и что ты должна отправиться к платанам на дворе перед воротами.
– Это странное известие, – заметила Сирра в раздумье. – Зачем же я пойду к платанам?
– Я думаю, там будет ждать карета, чтобы никто не видел твоего ухода.
– А карету прислал туда благородный Гассан, друг Сади? Это для меня слишком много чести, – сказала Сирра. – Я лучше сама пройдусь по улицам.
– Отсюда тебе легко будет уйти со мной, ходжа устал и спит.
– Тем лучше, я тотчас же поспешу в Галату. Если же я пойду к воротам, я даром сделаю большой круг и наконец приду слишком поздно, добрая Ганифа.
– Тогда не пользуйся каретой, ты права, ты умна и ловка, ты проберешься к воде, а там тебе легко будет пройти к матери. Можешь не идти к воротам, я скажу тому, кто ждет тебя в карете, что ты лучше прямо побежишь туда.
– Ах, да, добрая Ганифа, сделай это. Пойдем скорее. Знаешь ли ты, я больше не вернусь сюда, если мне только удастся уйти.
– Ты больше не вернешься сюда?
Сирра потрясла головой.
– У меня свои планы, – прошептала она, – и враги Реции в моих руках. Если они не оставят ее, у меня есть средство наказать их.
– Что ты говоришь? – вскричала старая Ганифа, сильно удивленная.
– Я до сих пор стремилась к этой цели, теперь я достигла ее, – продолжала Сирра, и ее большие темные глаза так грозно сверкнули, что старая Ганифа совсем испугалась. – Теперь они не посмеют более преследовать бедную Рецию. Но пойдем. Мы должны уйти. Ты говоришь, что ходжа спит?
– Да, Сирра, внизу никого нет.
– И другого сторожа также нет?
– Я его не видела.
– Так убежим отсюда.
– И куда же ты денешься?
– Не примешь ли ты меня к себе, добрая Ганифа?
– Я? – спросила она. – Тогда в мой дом будут приходить люди. Что же будет с Рецией и со мной?
– Никто не будет приходить к тебе, никто не должен знать, что я у тебя.
– Так, так. Значит ты будешь у меня по секрету?
– Ты не боишься этого, Ганифа?
– Я думала только о Реции.
– Не бойся, она не будет больше жить в страхе и опасности. Как только я буду у вас, я скажу вам все. Я должна поспешить в Галату к моей матери, чтобы еще увидеть ее и поговорить с ней. Она поступила со мной не как мать, но все-таки она остается ею. Пойдем.