Лорд старательно выговаривал имена, стараясь не искажать звуков, что рассмешило Жерсанду.
— Как я рада вас видеть, мой друг! — вздохнула она. — Вы приготовили для меня чудесный сюрприз. Какой же вы внимательный! Ведь вы подумали обо мне, когда ехали в Люшон, город, славящийся своими водами. Впрочем, наша повитуха прекрасно знает этот город, не так ли, Анжелина?
— Повитуха? — переспросил лорд Брунел.
— В нашем краю меня все так зовут. Это слово означает «акушерка». Мадемуазель наверняка говорила вам, что я акушерка.
— Да, разумеется. В Англии, вас, несомненно, называли бы Энджи. Вам подошло бы такое имя.
Тон, которым лорд произнес это уменьшительное имя, восхитил хозяйку дома. Она повторила вслед за ним: «Энджи» и захлопала в ладони.
— Очаровательно! А как оригинально! Что ты об этом думаешь, Анри? Анри, Энджи! К тому же это рифмуется.
Анжелина в недоумении пожала плечами. Но малыш в то же мгновение громко воскликнул: «Энджи!», показывая пальцем на свою настоящую мать.
— Я люблю тебя, — добавил он со счастливой улыбкой. — Давай еще немного поиграем…
— Конечно! — воскликнула Анжелина, ощущая себя на седьмом небе от счастья.
Октавия и Розетта бесшумно вошли в гостиную и стали накрывать круглый стол. Вскоре натертая до блеска деревянная столешница была покрыта узорчатой скатертью. Они поставили фарфоровые тарелки с цветущими розами и золотой каймой, а также тонкие хрустальные бокалы и разложили серебряные столовые приборы. Из кухни доносились дразнящие ароматы, что только усилило эйфорию лорда Брунела.
— Во Франции понимают толк в еде, — заявил лорд. — В прошлом году я тоже ездил на воды, только в Виши. Там я нашел великолепный ресторан. Мадемуазель Энджи, не могли бы вы мне порекомендовать какое-нибудь хорошее заведение в Люшоне?
— Боже, нет! Мне это трудно сделать, милорд, — ответила Анжелина, грациозно вставая. — Я провела в Люшоне только один вечер и одну ночь при весьма тягостных обстоятельствах. Мадемуазель смеется надо мной, утверждая, что я хорошо знаю город.
— Надо завалиться в «Отель де Франс»! — воскликнула Розетта и тут же прикусила нижнюю губу. — Простите, вам стоит остановиться в этом отеле, милорд. Хозяин готовит самые лучшие омлеты в мире.
Вмешательство Розетты вызвало у Анжелины беспокойство. Она спрашивала себя, при каких обстоятельствах девушка могла есть эти омлеты, она, которая, одетая в лохмотья, просила милостыню на паперти. Ответ Анжелина узнала позже, когда они вдвоем шли по улице Мобек.
— Спасибо, Розетта, — оборвала девушку Жерсанда. — Октавия, я проголодалась. Все готово?