— Виктор, вы приехали! — воскликнула Розетта, глядя на молодого человека. — Да будет благословен Господь!
Молодой человек был в военной форме. От быстрого бега от моста через Сала щеки его раскраснелись.
— Розетта, но… Вы такая красивая! — прошептал он. — И вы ходите, уже ходите без костылей!
— Да, я могу даже танцевать!
Виктор радостно рассмеялся. Розетта взяла его за руку, и они вместе вошли в здание мэрии.
* * *
Через час, сочетавшись гражданским браком, чета подходила к собору во главе уже внушительного кортежа. На площади с фонтаном собралась толпа — многие пришли посмотреть на новобрачных. На улице Нобль любопытные, выглядывавшие из окон высоких домов, восторгались нарядом прекрасной повитухи и элегантностью ее супруга. Недалеко от Дома ангела по давней традиции новобрачных осыпали рисом, желая им скорейшего появления детей и счастливой семейной жизни.
В платье с переливающимися фиолетовыми цветами, в ореоле своих золотисто-рыжих волос, которые развевал ветер, Анжелина шла, придерживая край фаты, поскольку боялась ее испачкать. За ней парами шли Октавия и Анри, сапожник и его супруга, Виктор и Розетта, глаза которой лучились от счастья, Робер и Ирена, а также соседи с улицы Мобек и зеваки, слонявшиеся возле мэрии и поддавшиеся общему веселью.
— Тебе хорошо? — тихо спросил Луиджи.
— Да, поскольку мы муж и жена, соединенные по закону Третьей Республики, под взглядом Жюля Греви[39], нашего президента, — вполголоса пошутила Анжелина.
— И отныне тебя зовут Анжелина де Беснак! — нежно проворковал Луиджи.
Они заговорщически переглянулись, равнодушные ко всем окружавшим их радостным лицам, приветственным крикам и лестным похвалам. После церемонии у них еще будет время поблагодарить всех, поговорить с любопытными, но сейчас они должны были войти в собор.
В соответствии со сложившейся традицией до алтаря жениха должна была довести его мать, но, поскольку Жерсанда де Беснак наотрез отказалась входить в собор, Луиджи шел один по центральному проходу, устремив взгляд своих черных глаз на витражи хоров. Скамьи и стулья постепенно заполнялись. Люди перешептывались, толкали друг друга локтями.
Огюстен Лубе, на котором был праздничный костюм, подал руку Анжелине. Дрожа всем телом от избытка чувств, молодая женщина робко улыбнулась.
— Идем, малышка! Крепись! — сказал сапожник.
Анжелина выпрямилась и сделала глубокий вдох и выдох, любуясь оранжерейными цветами, которых здесь было множество. Нежные белые цветки и темно-зеленые листья переливались в свете люстр из кованого железа и огромных свечей цвета слоновой кости.