Через несколько минут Анжелина выезжала из Монжуа по узкой мощеной дороге, ведущей прямо в Сен-Лизье, до которого было примерно три километра. Несмотря на свое горячее желание поскорее очутиться на улице Мобек, молодая женщина поехала в Сен-Жирон.
«Я напрасно беспокоюсь. Это глупо, — размышляла Анжелина. — Розетта прекрасно заботилась о своих братьях. Она обещала мне не оставлять Анри без присмотра ни на мгновение. Я отдам младенца и тут же поеду домой. Я буду играть со своим сыночком, умою и переодену его».
Она пустила кобылу медленным аллюром, так что коляску не трясло.
Анжелина погрузилась в размышления, убаюканная монотонным стуком железных колес.
«Судьба играет с нашими чувствами и мечтами. Некоторые семьи счастливы, когда у них рождается такой прекрасный малыш, как этот. Морисетта даже не взглянула на своего ребенка. Неужели она такая жестокая? Или она уже достаточно нарожала детей, которым не в состоянии обеспечить достойное существование?»
Неожиданно перед глазами Анжелины возник образ Жана Мессена. Он предстал перед ней таким, каким был в ту трагическую ночь, когда повитуха была вынуждена сообщить несчастному отцу о смерти столь желанного сына. С тех пор прошло дней десять.
«От разочарования и отчаяния он чуть не сошел с ума. Вчера я получила письмо от его матери. Она отговаривает меня приезжать, чтобы осмотреть ее сноху. А ведь та все время жалуется на боли! Ее груди распухли от молока».
Анжелина ехала через дубраву, отдыхая в благодатной тени от жарких лучей майского солнца. Вдруг ее поразил очевидный факт.
— О, Бланка, стой! — приказала Анжелина, натягивая вожжи.
Кобыла фыркнула, но послушно остановилась. Молодая повитуха нагнулась к спящему младенцу. Коричневатый пушок покрывал его круглую головку, руки и ноги вспотели.
— Боже мой! Если бы я… если бы я осмелилась! — прошептала Анжелина. — Возможно, этот невинный младенец еще долго не будет усыновлен… А если его усыновят… У меня есть документ, подтверждающий, что мать отказалась от него… Но я не могу поехать к Мессенам… У меня ничего не выйдет…
Анжелина пустила Бланку размашистой рысью, но это, похоже, не причиняло младенцу никакого беспокойства. Жерсанда де Беснак купила новую коляску с хорошими рессорами. Маленький Пьер спокойно спал.
Через два часа Анжелина въезжала на ферму Мессенов. Бланка пронзительно заржала, приветствуя одного из своих сородичей, стоявшего в стойле. Лошадь в ответ тоже заржала. На шум из дома вышел хозяин. Он тут же увидел коляску и подозрительно посмотрел на молодую повитуху и сидевшую рядом с ней монахиню. Монахиня, облаченная в рясу, держала на коленях какой-то сверток.