В этом смысле права тэнно были совсем иными. Его власть над судьбой отдельного человека была достаточно велика, но никогда не простиралась до тех пределов, когда сам правитель мог единолично и бесконтрольно решать судьбу своих подданных: объявлять опалу, сажать в темницу, отправлять в монастырь или же казнить без суда и следствия. В то же самое время полномочия (по крайней мере формальные) тэнно по пересмотру законодательства выглядят более широкими: для введения законодательных сводов («Тайхо рицурё» и «Ёро рицурё», 757 г.) не потребовалось созыва «съезда чиновников», церковных иерархов или же «народных представителей», а дополнения к законодательству, принимавшие форму указов тэнно (кяку), зачастую имели системообразующий характер.
Важно отметить, что маркеры занимаемого положения в России были более расплывчаты. Если в Японии каждому из чиновников присваивался один из 62 основных (регулярных или же «почетных») рангов>[673], и его положение (включая форму одежды, материальное обеспечение и т. д.), таким образом, было детальнейшим образом определено законом>[674]), то чины-титулы московской знати были, во-первых, не столь многочисленны (князь, боярин, конюший, окольничий, дети боярские или думные дворяне, стольники, стряпчие и некоторые другие), т. е. «цена социального деления» была в России значительно больше>[675], и, во-вторых, не отличались строгой и однозначной соподчиненностью (система местничества, в которой «место» индивида определялось на уровне прецедентов, в которых обычно были задействованы сразу несколько лиц), что приводило к многочисленным конфликтам, арбитром которых всегда выступал непосредственно царь (местничество было окончательно ликвидировано в 1682 г., когда были сожжены все относящиеся до него документы).
Состав российской элиты был достаточно текучим и, в отличие от Японии, вполне открытым для иноземных вливаний (таких людей признавали высокими «по иноземству»). Среди «высоких по иноземству» было много татар, и в «государевом родословце» потомки царей казанских, астраханских и крымских стоят сразу вслед за удельными князьями киевскими, владимирскими и московскими, опережая потомков князей литовских, черниговских, суздальских и др.>[676] На соборе 1682 г. было предложено составить книги нескольких категорий в зависимости от срока начала службы родоначальников фамилий. При этом первая книга должна была включать те «честные и княжеские роды», которые были на службе при Иване IV>[677], т. е., если исходить из апеллирующих к мифу японских понятий