Тот день выдался мрачным и пасмурным. Небо с раннего утра грозилось пролиться дождем. Будь моя воля, я бы остался дома, но Игнату в последнее время дома не сиделось. Он уходил куда-то на заре, а возвращался только ближе к ночи. Пользовался долгим отсутствием отца. Меня он с собой никогда не звал, и это было обидно, но я не задавал вопросов. Расспрашивать брата бесполезно, захочет – сам расскажет.
Игнату захотелось доверить мне свою тайну промозглым сентябрьским утром, и я не посмел отказаться. Сердце чуяло: в лесу нас ждет что-то необычное. Настоящее приключение. Мы уходили из дома под покровом сизых рассветных сумерек, никем не замеченные, никем не остановленные. По лесу шли молча, в голове моей роились тысяча вопросов, но я терпеливо ждал, когда Игнат расскажет все сам. Я встревожился, только лишь когда лес сделался совсем уж мрачным и непролазным. Но Игнат шел уверенно, будто знал дорогу. Верно, и знал, потому что, когда из-за густого ельника показалась покосившаяся избушка, ничуть не удивился.
Здесь, в ельнике, оказалось особенно темно и мрачно. Неба не было видно вовсе, а с разлапистых веток на голову сыпалась холодная роса.
– Что это? – Я остановился на границе небольшой поляны, вход на которую охраняла избушка. В самом центре поляны, возвышаясь над остальными деревьями, рос старый дуб. Земля под ним была перерыта.
– Кабаны желуди искали. – Игнат сделал шаг к дубу, под его ногами что-то громко хрустнуло. – Здесь много кабанов развелось.
Да, отец тоже говорил, что от вепрей в последнее время проходу нет.
– Волки нужны! Вот что, – сказал Игнат задумчиво. – Без волков лес – не лес.
Я кивнул, спорить не стал. Игнату всегда нравились волки…
– А дом чей? – Я кивнул на избушку.
– А дом ее, – сказал Игнат очень тихо.
– Ее?! – Мне не нужно было уточнять, о ком говорит брат. О ней, о ведьме-утопленнице…
В животе холодным клубком заворочался страх. Зачем нужно было приходить в это гиблое место? Зачем приводить сюда меня?
– Не бойся. – Игнат читал меня, как раскрытую книгу.
– Я не боюсь, – соврал я.
– Они хотели все сжечь. – Не дожидаясь меня, Игнат направился к избушке. – Хотели, чтобы даже следа не осталось.
– Кто?
– Мужики. Но она не позволила.
– Как? Она же мертвая была к тому времени. – Страху моему уже стало тесно в животе, он растекался по жилам, холодил губы и кончики пальцев.
– Мертвая и не позволила. Она же особенная. Ведьма! – Игнат обернулся, посмотрел на меня в упор. – Зачарованное это место. Ее место.
– А мы? Мы как же? – Затылка словно коснулось чужое дыхание, я вздрогнул, но оборачиваться не стал. Почудилось.