Что интересно, все эти маркеры являются довольно пластичными – во многом зависят от поведения и образа жизни человека. Ученые утверждают, что процесс старения не только в значительной степени индивидуален, но и управляем. «Это замечательно. Это значит, что здесь существует окно возможностей, – говорит Ферруччи. – Если бы все мы следовали одинаковой, жестко детерминированной биологической траектории, вряд ли можно было бы надеяться на то, что нам удастся ее изменить. Но невероятная вариабельность свидетельствует о том, что здоровое старение может стать уделом каждого. И некоторые люди показывают нам этот путь».
Мне очень захотелось познакомиться с такими людьми, которые в свои семьдесят с лишком лет выглядят, ведут себя и живут как 50-летние, людьми, из которых можно было бы создать футбольную команду для старшей возрастной лиги. И вдруг я понял, что отлично знаю по крайней мере одного такого человека: это мой собственный отец.
Глава 5
Как дожить до 108 лет без особых усилий
Если вам удалось дожить до ста лет, вы будете жить еще долго, ведь после ста лет умирает очень мало людей.
Джордж Бернс
Много лет назад одним прекрасным днем я стоял на углу улицы в Нижнем Манхэттене и ждал своего отца, с которым мы договорились вместе отобедать. Внезапно мое внимание привлекла высокая худощавая фигура, похожая на пугало: висящий на плечах свободный темный костюм, развевающиеся на ветру фалды пиджака. Даже за квартал я узнал своего отца по характерной размашистой походке.
Мы с ним очень похожи, мой отец и я. У нас одинаковые тонкие светлые волосы, одинаковые пристрастия к одежде цвета хаки и даже одинаковое имя. В среднем возрасте он набрал вес, и я унаследовал от него кучу штанов и курток, в которые он больше не мог влезть: десятилетия деловых поездок по всему миру и поздние ужины в манхэттенских ресторанах – 250–300 таких ужинов за год – не могли не отразиться на его фигуре. Но сейчас ко мне шел совсем другом человек. Другой во многих смыслах.
Преодолев 65-летний порог, мой отец предпринял в своей жизни серию радикальных изменений, которые, как он надеялся, должны были позволить избежать некоторых негативных эффектов старения. У него были все основания беспокоиться: его родной брат скоропостижно скончался от рака, не дожив до 50 лет, и его родители также не отличались хорошим здоровьем. В возрасте 69 лет его отцу, заядлому курильщику и любителю тяжелой кухни Среднего Запада с неизменными стейками, потребовалась операция по тройному аортокоронарному шунтированию сердца. Это один из видов хирургического «ремонта», который позволил вывести среднюю продолжительность жизни за пределы традиционного первого сердечного приступа в 50-летнем возрасте. Дед пережил операцию, и моя бабушка заботилась о нем два года. Но однажды, перед очередным визитом к врачу, он прилег, чтобы немного вздремнуть, и умер от внезапного обширного инфаркта в возрасте 71 года.