Однако статья возымела свое действие. Лоре позвонили из горторга и сообщили, что прибывает несколько чешских гарнитуров. Она сказала, что поставит об этом в известность ОБХСС.
Я ругаю, укладываясь на дырявый диванчик, неподкупность прессы, спящей на превосходной кровати. Ваня долго ходит по комнате в трусах, сверкая очками, разыскивает папиросы и газеты, а затем удаляется.
За окном снежная ночь. Четыре месяца новой жизни. И вот прошел еще один день. Похожие дни, но каждый из них несет что-то новое. Иногда неожиданное, как сегодняшний поцелуй Лоры. Все, что занимало меня прежде, оттесняется и медленно, но неуклонно исчезает. А Оля? За ровными строчками все более редких ее писем я не улавливаю главного. Да и мои письма — чего греха таить? — не отличаются любовным пылом. Но ведь она знает, что я никогда не умел говорить о главном!..
Надо спать. Завтра опять дежурство, теперь на скорой помощи. Врачей не хватает, и все один-два раза в месяц дежурят на скорой. Но дело не только в завтрашнем дежурстве. Четыре месяца я живу бешеной жизнью золотоискателя, вскрывшего жилу. Я наконец-то попал в общежитие (кале еще назовешь «Птичью гору»?). Хрупкая мечта моих студенческих лет осуществилась. И вот уставший, как ездовая собака, в общем-то счастливый, я тороплюсь заснуть, боясь растревожить богатые залежи прожитого дня. Боюсь, потому что сейчас, ночью, мы будем это делать вдвоем с Олей. Я ей расскажу даже о нашей операционной сестре Нине, о таких милых косых ее взглядах, и о Лоре расскажу… Оля смеется. Блестят ее влажные прохладные губы. Я целую их… и просыпаюсь.
Конечно, форточка открыта настежь. Так легко заснул! Я зол на Ваню. У каждого могут быть странности, но нечего забывать, что ложишься последним и должен прикрыть форточку. Он отправляется в туалет, когда гаснет последней огонь в квартире, сидит там долго и читает газеты. Я стараюсь изменить положение в «ванночке» и едва не ломаю себе ребро. Озлобляюсь еще больше. Вскакиваю, тихо пробираюсь по темному коридору к туалету. Из-за двери доносится бормотание Вани. Читает вслух, стервец! Очень осторожно закрываю дверь на задвижку и возвращаюсь в постель. Жду. Текут минуты. Слышу, как все настойчивее дергается дверь.
— Открой! — доносится приглушенный Ванин голос.
Тишина. Все спят.
— Откро-ойте! — орет Ваня. — Спать хочу!
Из «женской» раздается встревоженный голос Муси:
— Что случилось?..
— Муся, неужели ты?.. Был уверен, что это проделки Володьки, — удивляется запертый Ваня.
— Черт вас возьми! — появляется Лорин голос. — Нашли время для бузы.