Жизнь шла своим ходом, и больница от нее не отставала.
Но Герман не мог бы сказать с уверенностью, что больница не потеряла от всех этих перемен. Действительно, более рационально использовалось время врачей — их не держали утрами по полтора часа на конференциях, работать стало спокойнее, исчезла нервотрепка — прекратились постоянные «разборы» и «обсуждения». Однако потерялся прежний, какой-то особый настрой. Исчезло ощущение строгого контроля. Молодые врачи стали вроде бы немножко самоувереннее, чем прежние молодые. И выиграло ли от всего этого дело?..
В вестибюле у гардероба и дальше, в коридоре штаба, было уже по-утреннему оживленно. Тихо гудели дверные пружины в начищенных медных цилиндрах, сопротивляясь торопливому людскому потоку.
Сейчас главное — успеть на троллейбус, единственный, который позволял еще не опоздать на работу. Как это получается — и разбудили ведь рано! Надо попросить Германа Васильевича, чтобы звонил пораньше… Бегом! Конечно, только бегом… Трудновато стало бегать. Черт, вроде бы и ем немного… Вот он, стервец, раньше времени прикатил. Быстрее! Кажется, двери уже закрыл… Быстрее! А если портфельчиком ему — на работу, слышь, человек опаздывает!..
Водитель в темных очках сжалился. Ждет, открыл переднюю дверь. Хороший человек.
— Спасибо! — выдохнул, словно лопнул.
Так, проблема номер один решена успешно. Такие пробежки для него даже полезны — за сто килограммов перевалило… Вместо уже забытых тренировок на волейбольной площадке.
Ухватившись большой рукой за хромированную стойку, Кирш на полголовы возвышался над плотной троллейбусной толпой и думал уже над решением других проблем сегодняшнего дня. Где достать для Веры какой-нибудь балык или хотя бы просто хорошую копченую сельдь? Во вчерашней записке, вынесенной ему из родильного дома, была эта запретная, правда, просьба жены. Куда все подевалось? Ленятся коптить? Или большая механизация — проще все в банки закручивать?..
— Станет вот такой… и не пройдешь! — Довольно сильно двинули в бок.
Алексей Павлович посмотрел вниз на продиравшуюся к выходу толстушку, но подумал о прежнем: придется после работы пройтись по ресторанам. Потом на рынок, а уж оттуда — в родильный дом. Опять попаду к теще, когда Кеша будет спать. Попробуй тут «не дать ему отвыкнуть» от себя — еще одно наставление жены. И еще одна проблема — белье. Надо бы снести в прачечную, но когда?.. Трудно без жены. Правда, Валька, Валентин Ильич, — молодой его коллега, разошедшийся недавно с женой, — говорит, что с женой еще трудней. Нет, он, Алексей, не смог бы теперь жить холостяком. И не только потому, что любит Веру. Просто такой он человек, домовитый. Алексей Павлович с неожиданной гордостью повторил про себя это неизвестно откуда пришедшее к нему вдруг слово. А Валька — ветрогон. Может быть, и с женой ему не повезло. Бывает…