Спустя несколько часов.
— Ингарр, а вы не выглядите расстроенным от проигрыша. Почему? — Спросила я, настороженно наблюдая, как двенадцатый лорд, щуря в довольстве огненные рубины, ловко управляется с большой рыбиной покрытой серебристо–зеленой чешуей. Разрезает ее на куски, промывает в огромном контейнере с постоянно очищающейся пресной водой, и передает ее мне для дальнейшего использования.
— А с чего ты взяла, что я проиграл, птичка? — На меня насмешливо посмотрели, протягивая очередной здоровенный кусок розовой плоти, который я автоматически положила в охладительную чашу.
— Ну–у-у… — я растерянно оглянулась на иссаэра, в нескольких шагах проверяющего, закипела ли вода в огромном котле, висящем над костром, к которому блондин меня не подпускал, чтобы не дай бог его надин не обожглась, ревниво наблюдая за каждым жестом медноволосого. Дэйрашшш находился дальше с Анасстаном и его наследниками, как и наследниками медных, обсуждая прошедшую игру, события дня, и занимаясь приготовлением мяса. Шэйтассс же буквально несколько минут назад отлучился от своей Альффин, получив срочный вызов из Адаманарра, оставив на моих губах клеймящий собственнический поцелуй. — Согласитесь, счет тридцать шесть–тридцать четыре, не в вашу пользу. Еще и грязной работой теперь занимаетесь. Рыбу чистите…
- … а еще, могу задать пару вопросов одной маленькой со–рин, пока ее ньеры заняты, — хмыкнула мурена, одарив меня темным, довольно тяжелым взглядом, снова резко меняясь не в лучшую свою сторону.
— Вопросы? — Под ложечкой неприятно засосало. — И что же вас интересует? Вы ведь и так обо мне все знаете.
— Думаеш–ш-шь? — задумчиво, — скажи, Лена, а ты хотела бы побывать на Земле? Увидеться со своими родичами? Рассказать близким, что с тобой произошло… Твоему брату? Александр, кажется. Ты ведь в честь него назвала своего сына? Скучаеш–ш-шь? — И столько мягкости в интонации, столько сочувствия, обещания… У меня от такой 'доброты' в горле невольно такой ком образовался, что и не вздохнешь. Я ведь специально лишний раз старалась не тревожить свою память. Чтобы не оплакивать, не тосковать и не грустить. Да и к тому же…
— Нет, не хочу. — В моем голосе была твердость, и это несмотря на заходящееся от эмоций сердце. — Мой дом теперь здесь, на Шимморе. Думаете, я так наивна и ничего не поняла? Такой козырь… Вам никогда не добраться до моей семьи. Слышите? Никогда! К тому же, хорошо, что я не знаю…
— Знаеш–ш-шь! — Нааганит хищно оскалился, судорожно втянув в себя мой аромат, став тем, кем и всегда был — ищейкой. — Знаеш–ш-шь, девочка, знаеш–ш-шь. Я это чувствую, вижу, слышу, осязаю. Только вот, что? Что ты сейчас пытаеш–ш-шься от меня скрыть? Хм–м-м… интерес–с-сно, а твои ньеры о ней знают?