— Вы говорите загадками, Вадим Евгеньевич. Хотите еще спирта?
— Я хочу, — ответил за меня Марков. — А ему хватит.
Минут через десять мы брели в сторону озера и рассуждали, врет доктор Мендлев или говорит правду, украл у него нож кто-либо из пациентов или он сам имеет прямое отношение к убийству Мишки-Стрельца.
Версия Густава Ивановича выглядела довольно правдоподобно.
— Но я ему все равно не верю, — сказал Марков. — Уж больно все гладко стелется.
— А тебе и положено никому не верить.
— Итак, у нас четверо подозреваемых. Ермольник, Громыхайлов, Гриша и — гипотетически — сам Мендлев. Но не исключено, что есть кто-то и пятый — пациент доктора.
— И вот что любопытно. Заметь, что все они имеют какое-то косвенное отношение к смерти деда. Девочку также могли убить либо Громыхайлов, либо маньяк Гриша, либо опять неизвестный. Какой-то заколдованный пасьянс получается. Как новый труп, так вокруг него те же лица, которые подозреваются в гибели дедули. А за ними — таинственная фигура умолчания. Что это — случайность? Мне так кажется, что все вертится вокруг деда. Найдя его убийцу, мы распутаем все эти узелки.
— И все-таки ты зря раскрыл перед Мендлевым некоторые карты из этого пасьянса, — укорил меня Марков. — Пекаря надо было держать в резерве. Теперь, если их действительно связывает серьезное дело, они будут осторожнее.
— У меня есть против доктора кое-какие козыри в запасе.
— Выкладывай.
— Подожду. Ты же мне тоже не все рассказываешь.
— Ладно. Только не зарывайся. Мы подошли к берегу, на котором лежали сожженные остовы лодок. Вся рыбацкая флотилия была уничтожена за одну ночь. Понурая группка рыбаков стояла чуть поодаль.
— Что это еще за кладбище погибших кораблей? — спросил Марков.
— Какой-то умный ход Намцевича, — пояснил я. — Пока вы давились белладонной и изображали театр времен императора Нерона, мы с ним наблюдали, как горит Рим.
— Понятно. Очевидно, он хочет, чтобы из Полыньи вообще никто не улизнул. Вот только зачем?
— Спроси у него сам. Валентин! — позвал я знакомого рыбака — того самого, кто первым обнаружил труп деда. — Как это все произошло?
— Ночью, — хмуро откликнулся он. — Когда мы спали. Кто-то облил их бензином и поджег. Найти бы эту сволочь!
— И неужели никто ничего не видел и не слышал?
— Куда там! Все так накушались на радостях, что… — И он махнул рукой.
— А что за радость-то? Русалок наловили?
— Да Намцевич нам ящик водки прислал. В подарок. Вот мы… и соблазнились.
— Тогда вопросов больше нет. Бойтесь данайцев, дары приносящих…
— А?
— Я говорю: спроси моего друга. Он вчера был у Намцевича, и его тоже опоили. Только что не подожгли. Еще успеется.