— А что бы ты стала делать, если бы я действительно утонул?
— Вышла бы замуж за Маркова. Я ему давно нравлюсь.
— Тогда Егорке не надо было бы меня спасать…
— Это он действительно сглупил.
— Может быть, вернемся и повторим финальную сцену?
— Нельзя войти в одно и то же озеро дважды. Мы придумаем что-нибудь другое. Такое же душещипательное.
— Хорошо, — согласился я.
Тогда я еще не знал, насколько наш разговор будет близок к истине. Когда мы вернулись домой, меня освободили от кухонных обязанностей, а подготовкой к ужину занялись женщины. Разогрели долгожданного поросенка, достали с ледника холодную закуску и все остальное, а Комочков стал открывать бутылки. Наконец стол был полностью сервирован, и мы уселись, горя желанием немедленно приступить к трапезе. Аппетит после купания в озере разыгрался нешуточный. Даже у меня, наглотавшегося доброй порции воды. И хотя я чудом избежал смерти, но меня не покидало какое-то странное ощущение, что я повторяю путь деда, и мое сегодняшнее спасение — лишь отсрочка. Самое главное ожидает не только меня, но и всех нас, явившихся в Полынью с беззаботным весельем, впереди.
Марков постучал вилкой по бокалу, призывая всех к молчанию.
— Хочу сказать тост! — произнес он строго. — Втяните языки и слушайте. Мы собрались здесь благодаря усилиям нашего дорогого полупокойника Вадима Евгеньевича Свиридова. Но есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня внести минорную ноту в наш праздничный ужин. Это — нелепая и трагическая смерть Арсения Прохоровича, моего дальнего родственника и кровного деда Вадима, в чьем доме мы имеем честь пребывать. Я мало знал этого воистину замечательного человека, но был много наслышан о его феноменальных способностях. Он исцелял людей — а это высшая мудрость и истинное призвание, которое дано не каждому. И если он сейчас… слышит нас, то пусть возрадуется и пребудет в мире и вечном покое! Помянем его, друзья, и не будем забывать о тленности всего сущего и близости неизбежной смерти! — Закончив свою витиеватую тираду, Егор лихо опрокинул в себя водку, не позабыв крякнуть при этом.
— Ну… ломанул! — с завистью произнес Комочков. — Где это ты так тостировать научился?
— Приходится, понимаешь ли, пить с разными барыгами ради дела, — ответил Марков, пережевывая ветчинку.
— А правда, что твой дед был… колдуном? — спросила вдруг Ксения.
— Не знаю. Наверное. Так он сам себя называл, — сказал я.
— И может явиться ночью? Как привидение?
— Ровно в полночь, — уточнил Комочков. — К тебе первой. Ты еще никогда не соблазняла привидение? Приготовься.