— Пошло все это… — хмуро сказал он, — чайки, ягодки, ковры, мхи, рогатые олени и бегущие по волнам султаны… А вот это уже интересно.
— Что именно? — полюбопытствовал я.
— Наш Николя, вместо того чтобы писать статью, крутит щуры с какой-то рыжей цыпочкой.
— Это, наверное, Жанна, медсестра доктора Мендлева, — догадался я, а Маша отобрала у мужа бинокль и направила в ту сторону, куда показывал Сеня. При этом ее миловидное и нежное лицо приобрело какое-то странно-озлобленное выражение, словно бы начиная каменеть. Я заметил, что и Сеня косится на нее ледяным взглядом. Может быть, он догадывается о ее связи с Комочковым? Такие вещи никому не удается скрывать слишком долго: это все равно что выхватывать из клетки со спящим львом куски мяса — когда-нибудь да попадешься.
Получив бинокль, я не стал выслеживать нашего пишущего ловеласа, а навел его на замок Намцевича. И меня сейчас занимал не столько сам хозяин, сколько эта загадочная черноволосая красавица — Валерия, к которой я испытывал странное и неодолимое влечение, словно бы поздняя и последняя страстная любовь деда каким-то образом перетекла в меня. Я теперь исполнял его волю и желания. Но кто же из нас воплотился друг в друга: он в меня или я в него? В этом чудилось какое-то сверхъестественное начало, но мне в этот момент не хотелось о том думать, поскольку я увидел на широком балконе, где пил кофе с Намцевичем, любопытную картину. Там сидели двое: Валерия и местный учитель Клемент Морисович. Он что-то взволнованно объяснял ей, держа ее ладони в своих руках, а она отрицательно качала головой. Чувствовалось, что между ними происходит какая-то сцена. Объяснение? «Боже, как она прекрасна! — подумал я. И тотчас же меня посетила другая мысль: — Эге, а ведь наш Песталоцци наверняка влюблен в нее…» Конечно, в кого еще здесь можно влюбиться, кроме нее и Девушки-Ночь? А репетитор ходит в замок почти каждый день, и, судя по всему, юноша он весьма пылкого и романтического склада.
Надо бы познакомиться с ним поближе. Выходит, что он был в какой-то степени конкурентом моего деда? Еще один потенциальный убийца? Чего не сделаешь ради любви… А уж убить соперника… Валерия вдруг вырвала свои руки и отвернулась от учителя. Тот поднялся, и на его лице отразилось такое отчаяние, что я даже искренне посочувствовал ему. Клемент Морисович отошел в сторону, а на балкон вышел Намцевич, держа в руке мелкокалиберную винтовку. Учитель сухо поклонился ему и скрылся за дверью. Очевидно, они услышали шаги Намцевича и прервали свое объяснение. Эге, поглядим, что будет дальше. Я чувствовал себя как любопытный школяр, подсматривающий в замочную скважину. Намцевич что-то сказал Валерии, но она не ответила, отвернувшись и от него. А девушка-то, видно, с характером… Кем же она ему приходится? Намцевич приладил к плечу винтовку и стал стрелять. С каждым его выстрелом с веток деревьев падало по одной вороне. Не из этого ли ружьишка в меня пульнули, когда я шел к Ермольнику? Но с такой меткостью Намцевич запросто мог пробить мои мозги, значит, хотел всего-навсего пугнуть. Вскоре Намцевичу надоело охотиться на ворон, он зевнул, снова сказал что-то Валерии, и на этот раз они вместе ушли с балкона.