Но Дмитрию удалось пробить эту броню и причинить ей боль.
Неожиданно он рассмеялся:
– Думаешь, мне не понравилось? – Повернувшись, он подошел к ней. – Ты не поняла. Проблема в том, что мне, напротив, все очень понравилось. Ты хоть представляешь, как я возбуждаюсь, когда думаю о том, что я единственный мужчина, с которым ты когда-либо занималась сексом? Что именно мне ты решила подарить свою невинность? Ты знаешь, каково мне сейчас?
Ее сердце стучало так громко, что она едва слышала, что он говорил.
– Нет, не знаю.
– Я сделал это, потому что хотел. Я чувствовал себя виноватым, поскольку не имел на это права. Я… – Он огляделся по сторонам, словно ища ответы в воздухе. – Я последний мужчина на свете, которому следовало бы позволять к тебе прикоснуться. Я воспользовался тобой. Грешников с темным прошлым и израненной душой всегда манит невинность. Они думают, что непорочная чистота исцелит их раны. Но есть раны, которые невозможно исцелить. Мои как раз такие.
Виктория не поняла, о каких ранах шла речь, но его слова взволновали ее.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Дмитрий. Если ты думаешь, что ты меня недостоин, потому что ты выступал на ринге, ты сильно заблуждаешься. До этого вечера я была девственницей, но это не означает, что я была невинной. Я знаю, как устроена жизнь и какими бывают люди.
Дмитрий протянул руку и погладил ее по щеке.
– Тебя предали, Виктория. Я ни в коем случае не подвергаю это сомнению. Но ты невинна. Ты не сталкивалась с настоящим злом, и я бы не хотел, чтобы ты узнала об этом зле от меня.
– То есть ты хочешь признаться в том, что воспользовался мной, и ограничиться этим? Так дело не пойдет. Мне этого недостаточно.
– Я не хочу добавлять к своим старым грехам новые.
– А я не хочу, чтобы ты считал меня невинной овечкой. Перестань меня идеализировать. Мне двадцать восемь лет, и все это время я жила не в хрустальном дворце, отгороженном от остального мира. Мне доводилось общаться с разными людьми. Занимаясь благотворительностью, я слышала много ужасных историй о голодающих детях, о насилии и болезнях. Поверь мне, мои глаза широко открыты. Ты дал мне право выбора, и я сделала этот выбор. Ты не должен ни о чем сожалеть.
– Ты знаешь, почему я так злюсь на себя за то, что с тобой сделал?
– Лучше сам мне об этом скажи. Боюсь, что если я начну гадать, то разозлю тебя еще сильнее.
– Я знаю, что чувствует человек, который внезапно перестал быть невинным. Знаю, что значит быть отвергнутым.
– Твои слова меня пугают, Дмитрий.
– Я говорю не о сексуальном насилии, но ситуация, в которой оказался я, была не лучше.