Лицо Умки напряглось, он стиснул свои огромные кулаки и с видимым усилием спокойно ответил.
— Моего отца убили таньги, ты это знаешь, Иный.
— Знаю, — подтвердил шаман. — Кого ты привел ко мне? Покажи.
Элгар придвинулся к огню. Иный прищурился, пристально разглядывая юношу. Внезапно его глаза расширились, он издал протяжный стон и дрожащей рукой придвинул к себе светильник.
— Что ты привел? Что ты пустил сюда, глупец?! — хрип шамана превратился в визг. — Убери, убери это от меня!
— Успокойся, Иный! — прикрикнул на него Умка. — Парень тебя не обидит.
Старичок съежился, натянул на себя просторную одежду до самого носа, округлившиеся от страха глаза блестели в полумраке. Элгар сидел неподвижно и никак не отреагировал на чудное поведение шамана. Он не знал, что именно в его облике так испугало этого удивительно старого человека. Спустя несколько минут Иный успокоился, голова старичка перестала дрожать.
— Дал себя провести, молодой медведь? Я всегда говорил, что умрешь ты страшно…
— Мы собираемся в поход против сыроедов, — прервал Умка. — Вот, возьми.
Он положил рядом со светильником деревянный сосуд. Глаза шамана алчно заблестели, сухопарая рука, похожая на птичью лапу, тотчас метнулась к подарку.
— Отправляетесь за море? Тяжелые вопросы ты задаешь, молодой медведь. Мои кэле не бывают за морем, не могу я видеть, что там делается. Нужно подняться выше, нужно стать сильнее…
Старичок снял висящий на крюке бубен. Большой инструмент был размером почти со своего хозяина.
— Дунь в бубен, — попросил шаман.
Умка потянулся к инструменту и шумно выдохнул, Элгар хотел последовать его примеру, но шаман резко убрал бубен.
— Пусть парень тоже дунет, — возмутился Умка. — Для нас обоих камлаешь.
— Не дам, — уперся Иный. — Кэля рассердится, накажет меня.
— Трус, — фыркнул Умка. — Люди говорят, ты подвластных тебе духов держишь в строгости, заставляешь выполнять любые прихоти. А сам? Бубен запачкать испугался!
Иный заволновался, уязвленный словами Умки. Как и все шаманы, он больше всего боялся того, что люди усомнятся в его силе.
— Пусть дунет, — после недолгой внутренней борьбы разрешил шаман. — Ты тоже снова дунь после него!
После того, как дыхание Элгара коснулось бубна, старый шаман привстал, дрожащими руками оторвал кусочек гриба от висящей под сводом яранги связки. После чего он удобно устроился на своем треножнике, закутавшись в теплые шкуры. Закрыв глаза, он положил белый ломтик гриба в рот. Медленно разжевывая гриб, шаман начал ритмично раскачиваться и мычать, подражая моржовому пению.