— Выходит, мама полюбила ничтожество? А ты полюбил ее. Както странно получается, папа. Тогда что с тобой не так?
— Все так, — пробормотал он. Разговор пустой. — Так ты даешь мне год?
— А ты даешь слово, что через год нас благословишь?
— Да.
— Клянешься? Здоровьем мамы?
— Клянусь.
— Хорошо. Но я буду жить одна.
— Алиса!
— Я же сказала, что не буду с ним спать! — повысила голос она. — Я тоже умею держать слово! Я перееду на съемную квартиру, буду работать в холдинге у Дана, посмотрю, как там все устроено. Мне реально это интересно.
— Идет.
«По крайней мере, у меня есть год…»
Он проводил дочь, поднялся к себе в кабинет и вызвал начальника службы безопасности. Спросил:
— Леня, ты знаешь, кто я?
— Обижаете, Дмитрий Александрович!
— Я никогда не обращался к тебе с подобной просьбой. Но хочу, чтобы ты меня понял.
— Попытаюсь.
— Я хочу, чтобы ты проследил за Даниилом Валерьевичем. Мне нужен компромат на него. Личного характера. Финансовые аферы Голицына меня не интересуют. Уверен, что у него есть любовницы. Я хочу знать, кто они, как выглядят, чем занимаются. Хочу знать, кого он трахает, понятно? — «До того, пока он не лег в постель с моей дочерью». Сажин невольно скрипнул зубами. Кто ж знал, что до такого дойдет? Неужели это наследственное — любовь к Дану Голицыну? С материнским молоком, что ли, Алиса ее заполу чила?
— Все предельно ясно, — подтвердил Леня. — Сделаем…
— Выходит, за Голицыным последнее время следили по приказу Дмитрия Сажина?! — присвистнул Алексей.
— Да, — кивнул Зебриевич.
— А сам Голицын об этом знал?
— Он не так уж и глуп. Догадывался, что Сажин сделает все, лишь бы его дочь разочаровалась в своей любви.
— Сажину удалось чтонибудь узнать? Заполучил он свой компромат?
— Вот этого я не знаю, — развел руками Зебриевич. — Годто еще не прошел. Но знаю, что Голицын принял контрмеры, потому что Дашка опять пыталась покончить с собой.
— Когда это было?!
— Осенью, в ноябре. Но Сажин опять ее вытащил.
— И повез в новогодний круиз?
— Да.
— Ну а причина? Вторая попытка суицида — это вам не шутки! Дарья Витальевна, похоже, всерьез решила расстаться с жизнью. Я понимаю, что Голицын боялся близких отношений с Дарьей Сажиной, но насолить бывшему другу очень хотелось. Решил отнять у Сажина самое дорогое. Любимую жену. И Даниилу Валерьевичу это почти удалось. Но как? Что он такое придумал?
— Понятия не имею. Мне далеко не все рассказывают, поверьте, и даже по пьяни.
— У Сажина есть любовница? Я, кажется, догадываюсь… Это странное завещание…
— Сажин и Анжелика? — фыркнул Зебриевич. — Хотя… История действительно странная. Ищите. По Сажину многие бабы сходят с ума.