- Папа... Саша...
- Что с ним?
- У... у... уехал... в Германию-у-у-у...
- Куда?!
Иосиф Виссарионович непроизвольно махнул рукой, словно пытаясь отогнать от себя эту новость. Вытер лоб, глубоко вздохнул, успокаивая разом взбунтовавшиеся нервы, и повторил вопрос:
- Куда он уехал?
- В... в Германию, - снова всхлипнула Света. - Мне письмо оставил... тебе тоже... А сам - сам уехал... с дядей Христо...
Сталин сжал телефонную трубку так, что захрустел эбонит. Почему он не прислушался к голосу разума, который предупреждал его: нельзя доверять этим махновцам, этим абрекам из Коминтерна!
Он уже хотел сказать Светлане, что немедленно приедет, но в этот момент к нему бесшумно подошел Поскребышев и положил перед ним записку. Там твердым почерком значилось: Тов. Губкин ожидает в приемной.
- Тату я тебя очень прошу: его письмо ко мне никому не показывай. Сейчас приедет товарищ Галет - он его заберет. А я обязательно приеду вечером...
И, не слушая больше всхлипов Светланы, он дал отбой. Повернулся к Поскребышеву:
- Вызовите ко мне Димитрова. Срочно. - Подумал и добавил, - Немедленно. А пока - пригласите товарища Губкина...
Иван Михайлович цвел, точно майская роза. Глядя на него Сталин внутренне улыбнулся: пожилой академик только что не подпрыгивал от нетерпения и вел себя, словно гимназист, впервые пришедший в дом терпимости. Увидев Сталина, Губкин немедленно кинулся к нему, буквально крича:
- Получилось! Товарищ Сталин, получилось! Все проверили на заводе - пилотная установка работает великолепно! Немного иные выхода, но главное - работает!
- Товарищ Губкин, успокойтесь - теперь Сталин улыбнулся уже открыто. - Что получилось, что работает, какие выхода?
Сбиваясь, захлебываясь и перескакивая с одного на другое, Губкин рассказал, что на Московском Керосиновом заводе запустили уменьшенную копию промышленной установки каталитического крекинга - пилотную установку и проверили некоторые параметры процесса. Почти все получилось: выход бензина и дизельного топлива был несколько меньше того, который указал Белов, но это - ничего. Подгоним, подрегулируем, подправим, доработаем! Главное, что принцип полностью оправдался...
- Товарищ Сталин, я вас очень прошу: товарищей, которые предоставили нам эту документацию надо обязательно наградить! Возможно, они даже не представляли, ЧТО они добыли! Но это... это - переворот! Нужно включить в план строительство подобных установок в Ярославле, Баку, Саратове и Грозном! И в Москве, разумеется!..
Глядя на восторженного академика, Сталин вдруг вспомнил данную кем-то характеристику Губкина: 'Обладает исключительным чутьём на чужие идеи и без зазрения совести пользуется ими...' Если даже это и правда, то в данном случае его 'исключительное чутье' только на пользу. Значит, предложения 'товарища Саши' имеют большое практическое значение. Впрочем, он в этом и не сомневался...