- Товарищ Сталин это - не скоропалительное решение. Вопрос о ликвидации нацистской верхушки Германии давно и внимательно рассматривался в Коминтерне. Мы ответственно подошли к решению этого вопроса, а то, что в качестве кандидатуры основного исполнителя выбрали товарища Белова, то это, конечно, явилось несколько спонтанным, однако, до недавнего времени мы не могли рассматривать эту кандидатуру, по понятным причинам.
- Товарищ Димитров, понимает, что он не на трибуне? - желчно поинтересовался Сталин. - Может быть, стоит сказать проще: увидели подходящего паренька и вцепились в него? Мертвой хваткой вцепились, волки голодные!
Димитров негромко хмыкнул:
- Да уж, паренек. На Лубянке, когда Ягоду брали, семерых завалил - моите зачита ! А уж на допросах...
- Вы что, допрашивали его?! - тихим свистящим голосом спросил Сталин, и так, что Димитров покрылся холодным потом.
- Нет, он нам помогал допросы вести...
- Та-а-ак, - протянул Сталин. - Та-а-ак...
Он вдруг поднял голову и снова поймал взглядом глаза Секретаря Исполкома Коминтерна.
- Вот что я тебе скажу, Бриллиант, - произнес он звенящим от ярости голосом. - Запомни: ты жив, пока жив Белов. Если с ним что-то случится... Если с ним только что-нибудь случится...
Он не договорил, но и без лишних слов было понятно, ЧТО случится, если...
- С ним ничего не случится, - ответил Димитров. Внешне он сохранял спокойствие, но голос его предательски дрогнул. - Он - не мальчик. Он только выглядит, как ребенок. А так, он - взрослее меня. А может быть, всех нас вместе взятых, товарищ Сталин...
'Товарищ Саша им ничего определенного не сказал, - понял Сталин. - Как и обещал...' От этого стало теплее на душе, но тут же снова резануло холодом: 'Мальчик... та его вторая половина... Как он посмел погнать ребенка на ТАКОЕ?! Мальчик должен был жить, играть, любить... А вместо этого он станет убивать. И какой же вырастет его вторая половина, если уже сейчас... На сколько же жесток был товарищ Ладыгин, если он... без колебания... Дети не должны делать такого!.. Ни за что!' И с этими мыслями он удовлетворенно сказал:
- Остается только радоваться, что не все такие опрометчивые, как товарищ Димитров и его товарищи из Коминтерна. Границы уже перекрыты, и Белова скоро вернут в Москву.
Димитров отрицательно покачал головой:
- Нет, товарищ Сталин, не вернут. Сегодня в шесть тридцать по Московскому времени товарищ Белов вылетел на самолете в Кенигсберг...
В аэропорту Девау было солнечно. Трехмоторный Ju-52 пробежал по полю, подпрыгнул, развернулся и встал. Отрылась гофрированная дверь, упала на землю легкая дюралевая лесенка и по ней стали спускаться пассажиры. Первым вышел какой-то важный чин в мундире министерства иностранных дел Рейха, за ним - двое молодых людей в одинаковых костюмах и шляпах с мешком дипломатической почты. Следом спустилась целая семья: отец в строгом сером костюме и с партийным значком на лацкане, мать в лёгком платье и сын. Молодая женщина держала своего сына за руку, а тот со всем пылом юного задора тянул мать за собой. На шее юноши развевался черный галстук Гилерюгенда, а на рукаве коричневой рубашки виднелись нашивки разведчика, штандартоносца и заместителя командира отряда. Он приветствовал таможенников и пограничников таким звонким и радостным 'Хайль Гитлер!', что те невольно подтянулись и тоже заулыбались. Отец юного нациста предъявил документы, из которых следовало, что инженер Дитц, сотрудник компании BASF, пребывал в служебной командировке в России и теперь следует домой, в Нюрнберг.