– Может быть, тебе это будет интересно. Антонин рассказал все – кто заплатил ему деньги, дал яд. Просто поразительно – это человек из влиятельной в Генуе семьи. И надо же, такое совпадение – он вчера утонул в Генуэзском заливе. Какое несчастье!
А сам при этом хитро улыбался.
– Я практически закончил лечение Эмилио. Думаю, теперь и придворный лекарь доведет дело до конца. Я же чужеземец и в Генуе проездом.
– Видно, тебя привела в наш город сама святая Дева Мария!
– Не иначе. Но я все же не прочь был бы получить обещанное вознаграждение.
– Я передам его светлости синьору дожу твою просьбу. Я служу семейству Джакопо Дураццо-Гримальди уже много лет, привык к семье, а Эмилио люблю, как родного. И благодарен тебе. Позволь пожать твою руку.
Мы обменялись крепким рукопожатием.
Еще два дня я наблюдал за Эмилио, и к вечеру третьего дня за мной пришел сам управляющий.
– Тебя и Эмилио ждет синьор Гримальди. Прошу следовать за мной.
Одет сегодня управляющий был торжественно. Новые бархатные камзол и штаны, поверх камзола – белое жабо вокруг шеи.
Меня провели в большой зал.
Войдя, я остановился, а Эмилио прошел вперед – к креслу, в котором сидел дож, поприветствовал и обнял отца.
Дож повернулся ко мне.
Среднего возраста, на висках – седина. На нем была пурпурная мантия с воротником из меха, на груди золотой знак на цепи, вроде солнца – издалека было и не разглядеть. На голове – шапка-колпак в форме рога, ноги – в красных башмаках.
– Вот ты какой, московит! Мне сказали, что ты хорошо знаешь наш язык, умен и сведущ в лечении. Любопытно! Я представлял себе московитов другими.
– Варварами? – спросил я по-итальянски.
Дож сморщился:
– Может быть, не так грубо, но похоже. Кто сейчас у вас кесарь?
– Иоанн Четвертый Васильевич.
– Надо бы посольство отправить, выказать симпатию. Глядишь – и торговлю взаимовыгодную наладим.
Управляющий кашлянул.
– Ах да! Я отвлекся. За излечение сына от тяжкой болезни я обещал награду и сдержу слово.
Дож хлопнул в ладоши.
Из боковой двери в зал вошел дюжий гвардеец, а за ним – служанка или рабыня в легких, просвечивающих одеждах.
– Благодарю тебя за спасение сына. Прими обещанный слиток золота.
Гвардеец подошел ко мне и вручил поднос, на котором тускло поблескивал золотой слиток размером с ладонь. Я взял его в руки и поклонился дожу. Хм, а слиток не больно-то и тяжел – меньше килограмма будет.
– И еще – прими от меня в знак личной благодарности эту рабыню, отныне она твоя.
От удивления я чуть слиток не выронил. Зачем она мне? Лишняя головная боль. Однако отказаться от подарка дожа – значит нанести обиду. Этого я не хотел. Кто его знает, как отреагирует дож на отказ, а я пока на его земле, и корабль друзей – в порту Генуи. Ладно, потом разберусь с живым подарком.