– Поэтому когда я вернулась домой, то поступила на заочное отделение местного университета, доучилась и получила диплом.
– И так и остались здесь.
– Звучит мрачно. Но поверьте, я тут счастлива. В этом городе так здорово жить. И я люблю свою работу.
– Как скажете… – произнес Сэм.
Кажется, она его не убедила. Да и как его можно винить? Даже мать говорила ей, что нужно жить более полной жизнью.
– Я не создан для жизни в маленьком городке.
– Долфин-Бей, возможно, устроит не каждого, однако мне он подходит.
– Конечно. Но очень жаль, что вы не поедете на вечернику в Сидней. Вы уже сказали об этом Сэнди?
Она покачала головой:
– Нет, и была бы вам признательна, если бы и вы пока ничего ей не говорили. Я собираюсь принести извинения в последний момент, чтобы Сэнди не тратила зря время, пытаясь отговорить меня.
– Может быть, я смогу заставить вас передумать?
«Если бы кто-то и мог, то это был бы он», – подумала Кейт, но вслух сказала:
– Это не под силу даже вам.
Она почувствовала, как в душу начинает заползать страх, который может сковать ее на много часов, заставить потерять контроль над собой. Надо прекратить думать о поездке в Сидней. Нельзя, чтобы ее затянуло в этот водоворот боязни.
– Ну что, поехали? Нам еще строить сверхсекретную арку.
Когда на следующий день Сэм подъехал к дому, где Кейт жила с матерью и ее сестрой, он обратил внимание на три вещи. Во-первых, на пандус для инвалидного кресла, ведущий от подъездной дороги к дому. Во-вторых, на прекрасный сад с пышной растительностью. А в-третьих, Сэма мгновенно окутала царящая в доме атмосфера сердечного радушия, едва Кейт открыла перед ним дверь и произнесла с улыбкой:
– Входите. Только что привезли ваш заказ из магазина стройматериалов. Я сказала им сложить все в сарай за домом.
Она только недавно вернулась после рабочей смены в отеле, но уже успела переодеться в потертые джинсы и облегающую футболку. Похоже, трудно будет сосредоточиться, глядя на Кейт в этом простом наряде, не скрывающем очертаний ее стройного тела.
Дом Кейт, с большими комнатами и окнами, выходящими на противоположные стороны, внутри не представлял собой ничего особенного. Он был уютно обставлен потертой мебелью в нейтральных тонах. Необычным было только то, что интерьер был переделан для удобства передвижения на инвалидном кресле: между предметами мебели оставлено много пространства, а кухонный уголок ниже обычного.
На всех горизонтальных поверхностях, куда только падал глаз, стояли фотографии в рамках. Вот свадебный снимок, сделанный более тридцати лет назад. А вот фото прелестной маленькой девочки с пышными рыжими кудрями, беззубой улыбкой и крошечными ямочками на щеках. Но особенно заинтересовал Сэма большой цветной снимок Кейт, висящий на стене: худенькая девочка-подросток, в белом балетном платье с длинной полупрозрачной юбкой и прикрепленными сзади к корсажу прозрачными крылышками. Она балансировала на кончиках пальцев ног, обутых в розовые балетные тапочки. Изящно вскинутые над головой белые руки двумя дугами обрамляли лицо. Гладко зачесанные волосы были огненно-рыжего оттенка, а зеленые глаза светились неукротимым озорством.