– Что случилось?
– Он упал. Спрыгнул с качелей и свалился на песок.
Кон поднял Сейди с качелей и усадил на песок рядом с Сэмом.
Вой Сейджа постепенно утих, и он уткнулся лицом в ее шею.
– Клянусь, с ним все было в порядке. Не пойму, как он может так быстро двигаться. Но все было в порядке. Сначала он смеялся. А потом… можно подумать, приземлился на разбитое стекло, – бормотал Коннор.
Дайна покачала головой. Наконец-то вмятина в доспехах идеального отца.
– Он не ушибся. Просто испугался.
Она снова провела ладонью по спинке Сейджа.
– Он не привык к качелям. И слишком мал, чтобы вообще на них сидеть.
– Мне следовало бы это знать, – нахмурившись, пробормотал Коннор и нагнулся, чтобы взглянуть на Сейджа: – Эй, приятель, ты как?
Но Сейдж только прижался к Дайне, и она погладила малыша по спине. Пусть тройняшки очарованы новым мужчиной в их жизни. Но очевидно, что когда хотят утешения, обращаются именно к ней.
Сердце набухало любовью к трем крошечным человечкам, которые привнесли в ее жизнь такой хаос.
– Он в порядке? – спросил со вздохом Коннор.
– Конечно. Но сейчас пора спать, так что нужно везти их домой.
– Верно, – задумчиво кивнул Коннор. – Домой.
Все еще крепко держа Сейджа, Дайна взяла их вещи и пошла к машине. Но сначала оглянулась и посоветовала:
– Вам не мешает запретить Сэму есть песок.
– ЧТО?!
Она улыбнулась, слыша панический вопль Коннора, пытавшегося призвать к порядку поедателя песка.
Кон так и не прочитал письмо Джеки.
Он собирался сделать это в первую ночь, но был слишком зол на нее, чтобы узнать, что она хотела сказать. Слишком волновался во время первого посещения детей и слишком отвлекался на мысли о Дайне. Кроме того, как могла Джеки объяснить свою ложь насчет детей? Просто на это не было достаточно веских причин, говорил он себе.
Никакие извинения не могут унять боль и ярость из-за предательства, все еще бушевавшие в нем. Много лет Джеки была единственной женщиной, которой он доверял. Единственным другом, на которого он мог рассчитывать, что бы там ни было. И его все еще терзала мысль о том, что она использовала его, как пытались использовать многие женщины.
Кон бродил по темному дому. Ему не нужно освещение, потому что он знал наизусть, где стоит каждый предмет мебели. Ему не нужно освещение, потому что сейчас настроение было таким мрачным, что свет только раздражал бы его. И тишина давила, особенно после пребывания в крошечном, темном бунгало Дайны.
Улыбка тронула его губы при воспоминании о дружном хоре воплей. На секунду он попытался вообразить шум этих голосов в большом, пустом доме.