Она вынула из машины Сейди. Та захныкала, но Дайна погладила ее по спинке, и девочка успокоилась.
– Дайте ее мне, – прошептал Коннор, подходя сзади.
– Возьмите Сейджа, – бросила она на ходу.
В комнату, которая когда-то была хозяйской спальней, были втиснуты три колыбельки. Вскоре Дайне придется искать другой дом. Уже через год дети перестанут здесь помещаться. Но сейчас об этом рано беспокоиться.
– Почему, черт побери, вы не отвечали на звонки?
Напряженный шепот Коннора прозвучал в тишине чересчур громко.
– Я работала, – напомнила она. – А потом выключила телефон, чтобы не разбудить детей.
– Хотелось бы знать, – процедил он, – что это за работа, если, имея троих детей, вы задерживаетесь до полуночи?
Она нахмурилась и, нагнувшись над колыбелькой, погладила Сэма по спине, пока тот снова не заснул.
– Я обслуживала годовщину свадьбы, и с детьми все в порядке.
– Им следовало остаться дома, – сказал он, и напряженный шепот, каким-то образом, казался еще более напряженным.
Дайна сдержала нетерпеливый жест:
– По-моему, это вас не касается. Но моя няня заболела в последнюю минуту, так что пришлось отвезти их к моей бабушке.
Успокаивая сопящую, извивающуюся Сейди, он пронзил Дайну яростным взглядом:
– Какого черта вы не позвонили мне? Я мог бы посидеть с ними. Черт. Я все равно был здесь! На чертовом крыльце! Представлял вас и детей где-то в канаве. Мертвыми.
Он говорил серьезно. Она не знала, смеяться, сердиться или умилиться происходившему. Победил смех.
Она весело фыркнула и с удовольствием увидела, что он еще больше помрачнел.
– Кто вы, моя мать?
– Нет, – напомнил он, – я их отец, и вам следовало ответить на мои звонки.
Глядя в его глаза, она различала не только гнев, но и тревогу, мучившие его много часов. Если бы все было иначе и это он неизвестно куда скрылся бы с детьми, а она не могла до него дозвониться, тоже была бы в бешенстве. И волновалась. И боялась. И воображение терзало бы ее картинками с места аварии. Киднэппинга. Черт, да даже нашествия инопланетян!
Может, ей стоило ответить на его звонки. Но по правде говоря, она оставила телефон включенным только на случай, если что случится с детьми. Но вообще она сосредоточилась на работе. И откровенно говоря, каждый раз, когда звонил телефон и она видела номер Коннора, наслаждалась, переключая его на голосовую почту. Он был таким властным, что она чувствовала себя лучше, когда отказывала ему в чем-то. Но теперь такое решение не показалось ей мудрым.
– О, мне очень жаль. Следовало дать вам знать, что дети в порядке.
– Я волновался не только из-за них, – сказал он. Голос был более низким, глубоким, тон – более интимным.