Кон знал, что она права: возможно, это ошибка и между ними очень многое недоговорено, а секс только усложнит ситуацию. Но он подумает об этом позже. А сейчас… они ждали чересчур долго.
Он теснил ее к постели, поднимая край свитера, чтобы помочь его снять. Коннору не терпелось коснуться ее. Он хотел ощутить голую кожу. Хотел провести ладонями по всем соблазнительным изгибам, мечтал об этом много дней.
Она также лихорадочно стаскивала свитер. Ее нетерпение подогревало его собственное. И все же, даже спеша увидеть ее голой, Коннор чувствовал мучительную потребность не торопиться, насладиться моментом, который так долго оттягивал.
Поэтому он намеренно сбавил темп, заставив себя задушить порыв бросить ее на кровать и погрузить в нее свою плоть. Он расстегнул ее блузку и, осторожно спустив с плеч, уронил на пол. Она вздрогнула, оставшись в одном бюстгальтере и голубых джинсах.
– Замерзла?
– Нет. Судя по тому, что я испытываю сейчас, вряд ли когда-нибудь в жизни замерзну.
Уголок его губ приподнялся.
– Хорошо. Это хорошо, – выдохнул он, проводя кончиками пальцев по ее бокам, по ребрам, до живота и снова вверх, до застежки ее черного бюстгальтера, выглядевшего ошеломляюще сексуально на гладкой, медового цвета коже.
Он расстегнул застежку большим пальцем, так, что ее груди выплеснулись на свободу. Взвесил их на ладонях и потер большими пальцами вершинки затвердевших сосков. Она втянула в себя воздух и неловко пошатнулась. Коннор знал, что она ощущает. Его собственные внутренности скрутились тяжелыми, жадными узлами. Он никогда и ни к кому не испытывал такого исступленного желания, как сейчас. Никогда раньше не испытывал такого наслаждения от простого касания. Может, потому, что благодаря тройняшкам их связь росла? Может, это его собственные мечты питали реакции, пролетавшие по его телу огненными ракетами?
Но разве сейчас это имело значение?
Он нагнул голову, чтобы попробовать ее на вкус, и взял губами сначала один сосок, потом другой. Она выгнула спину, безмолвно прося большего. Его сердце помчалось галопом, когда она положила руки ему на плечи и с отчаянной силой прижалась.
Но не смогла удержать его на месте, ведь он хотел познать ее всю. Теперь у него была миссия: воплотить все фантазии, которые преследовали его последнюю неделю. Он опустился на колени и расстегнул пуговицу и молнию ее джинсов. Медленно спустил вниз вместе с черными трусиками, следуя по их следам поцелуями. Ее ноги снова ослабели. Пришлось стиснуть их, чтобы не упасть. Он продолжал стягивать джинсы, лаская каждый клочок ее кожи. Снова встал, продолжая ее гладить, наслаждаясь сладостными ощущениями. Все это было куда более острым, чем он воображал. Ее желание питало его желание, раздувая пламя, пока он не превратился в ходячий ад, готовый взорваться.