Он задумчиво смотрел на дерн, поджигая его кончиком папиросы. Тони видела его красивую голову, чистый разрез губ под коротко подстриженными усами. Слабая золотистая полоска волос блестела на его щеке там, где прошла бритва. Он был привлекателен, мужествен, он был таким, какой нравился девушкам, о ком они вздыхали и мечтали.
Тони очень хотела знать, помнит ли Роберт поцелуй – тогда ночью, в море. Она о нем совершенно забыла, пока минуту тому назад не посмотрела на его рот. Лучше, чтобы тебя целовал такой мужчина, чем эти плюгавые курносые мальчишки, которые перевешивались через забор школы и свистом вызывали своих девиц. У нее мелькнула в уме мысль, которую она высказала вслух.
– Почему вы проделали весь этот длинный путь? Чтобы повидать меня? – спросила она с любопытством.
Роберт был страшно поражен этим замечанием, так как не предполагал в ней умения размышлять. Он смотрел на нее, насупившись.
– Я приехал, очевидно, потому, что хотел вас видеть.
Тони доверчиво посмотрела на него:
– Это страшно мило с вашей стороны.
– Когда человек осуществляет свое собственное желание, это нельзя считать добродетелью с его стороны.
– Но исполнение желаний другого лица есть, несомненно, добродетель. Я была так несчастна в школе…
– Несчастна?
– Да, правда. Тетя Генриэтта написала мисс Чэн и сообщила ей всякие вещи обо мне. Девушки как-то об этом узнали, и теперь я – как выброшенная.
– Вы хотите сказать, что девушки бойкотируют вас?
Она кивнула.
– Это неважно. Это не может долго длиться. Не будем говорить об этом, лорд Роберт… то есть Роберт-дьявол. Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали, если только вы хотите. Я вам буду так благодарна. Дело вот в чем: не можете ли вы попросить Фэйна забрать меня отсюда? Я могу поехать за границу в качестве гувернантки или даже взять такое место здесь, на родине. Я хорошо владею языками и думаю, что умею преподавать. Свою жизнь здесь я ненавижу. Вы попросите его?
– Я заставлю его забрать вас отсюда, – сказал Роберт сквозь зубы. – Бедная девочка, вы пережили ужасно скверное время из-за этого.
Тони не поддалась чувству самосожаления.
– Я могла бы иметь еще худшее время, – быстро ответила она в уверенности, что он поймет и будет рад. Так и было. Он рассмеялся, показывая свои белые зубы под подстриженными усами.
– Знаете, Тони, вы маленький, удивительный поросенок.
Напряженность последних минут исчезла, и они уже вместе смеялись снова.
– Побежим вперегонки до того куста вереска, – предложила Тони, – и, если я выиграю, вы должны научить меня курить.
– Хитрая женщина, – сказал Роберт и поднялся кряхтя. – Я достаточно стар, чтобы быть вам отцом, милая барышня.