Стефани тихо лежала на его коленях, принимая ласки обреченного на смерть. Она часто вздыхала – судорожно, горестно, а Хэтерфилд гладил ее второй рукой по волосам.
Потом Стефани подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Ты должен жить. Мы должны найти способ спасти тебя.
– Стефани, меня повесят.
Она села.
– Позволь мне спасти тебя. Ради всего святого. Позволь сказать им, кто я такая, что ты в ту ночь был со мной.
– Нельзя.
– Чтобы спасти твою жизнь!
Он молча погладил кончиками пальцев щеку Стефани. А потом сказал:
– Это ничего не изменит. Даже если тебе поверят, твоих слов недостаточно, чтобы назначить новый суд. И ты была со мной не все время. Был перерыв, примерно с полчаса, как раз в то время, когда произошло убийство. Именно в тот момент герцогиня ушла к себе в будуар. Так что это все будет напрасно. Ты полностью откроешь свою тайну, а я так и буду сидеть в тюрьме и не смогу защитить тебя.
– Но на меня уже никто не покушается.
– Потому что убийцы не знают, кто ты. И где тебя искать.
– Мне все равно. Когда нападение случится, тогда и буду думать, что делать.
– Кстати, ты не боишься, что тебя тоже посадят в тюрьму, – за то, что скрывалась и притворялась мужчиной? И в таком виде присутствовала на суде?
– Лучше это, чем твоя смерть! – воскликнула Сте-фани.
– Я не могу позволить, чтобы ты так поступила. Не хочу, чтобы ты оказалась в опасности и…
– У тебя не будет выбора.
– Стефани, нет…
Она гладила ладонями его грудь, плечи, спину.
– Неужели ты не понимаешь? Я не могу жить без тебя. И пойду на все, чтобы…
– Тише, успокойся.
– Ты не должен жертвовать собой ради меня. Я не позволю тебе разбить мое сердце, заставить жить без тебя.
Ее губы коснулись рта Хэтерфилда. Пальцы нашли пояс на брюках, и он накрыл их своими ладонями.
– Нет, – сказал герцог. – Не здесь, мы не можем…
– Хэтерфилд. Джеймс. Джейми. Мой дорогой, мой любимый. – Она шептала эти слова, не отрываясь от его губ. – Ты мне нужен. Позволь мне поласкать тебя. Хотя бы один раз. Пожалуйста.
– Там охранник. – Но Хэтерфилд чувствовал, как от ее прикосновений и нежного голоса, зовущего по имени, его решимость быстро таяла. Желание, которое копилось в нем все эти месяцы, не находило выхода и жгло его изнутри, уже стало привычным фоном существования в тюрьме. И теперь оно властно заговорило.
– Он ведь никогда нам раньше не мешал, да? – Стефани расстегнула первую пуговицу, потом вторую. Его возбуждение было явным. Он сдерживался с той минуты, как увидел любимую на пороге камеры.
– Стефани…
Она взглянула на него. Ее глаза стали огромными.