|
| He sighed and shrugged his shoulders resignedly. | Овод пожал плечами и покорно вздохнул: |
| "I submit, signora; but on one condition. | - Я подчиняюсь, синьора, но с одним условием. |
| If you rob me of my laugh now, I must have it out next time. | Сейчас вы лишаете меня права смеяться, но в недалеком будущем я им воспользуюсь. |
| When His Eminence, the irreproachable Cardinal, turns up in Florence, neither you nor your committee must object to my being as spiteful as I like. | Когда его преосвященство, безгрешный кардинал, появится во Флоренции, тогда ни вы, ни ваш комитет не должны мешать мне злословить, сколько я захочу. |
| It's my due!" | Это уж мое право! |
| He spoke in his lightest, coldest manner, pulling the chrysanthemums out of their vase and holding them up to watch the light through the translucent petals. | Он говорил самым небрежным и холодным тоном и, то и дело вынимая хризантемы из вазы, рассматривал на свет прозрачные лепестки. |
| "What an unsteady hand he has," she thought, seeing how the flowers shook and quivered. "Surely he doesn't drink!" | "Как у него дрожит рука! - думала Джемма, глядя на колеблющиеся цветы. - Неужели он пьет?" |
| "You had better discuss the matter with the other members of the committee," she said, rising. "I cannot form any opinion as to what they will think about it." | - Вам лучше поговорить об этом с другими членами комитета, - сказала она, вставая. - Я не могу предугадать, как они решат. |
| "And you?" He had risen too, and was leaning against the table, pressing the flowers to his face | - А как бы решили вы? - Он тоже поднялся и стоял, прижимая цветы к лицу. |
| She hesitated. | Джемма колебалась. |
| The question distressed her, bringing up old and miserable associations. | Вопрос этот смутил ее, всколыхнул горькие воспоминания. |
| "I --hardly know," she said at last. "Many years ago I used to know something about Monsignor Montanelli. | - Я, право, не знаю, - сказала она наконец. - В прежние годы мне приходилось не раз слышать о монсеньере Монтанелли. |
| He was only a canon at that time, and Director of the theological seminary in the province where I lived as a girl. | Он был тогда каноником и ректором духовной семинарии в том городе, где я жила в детстве. |
| I heard a great deal about him from--someone who knew him very intimately; and I never heard anything of him that was not good. I believe that, in those days at least, he was really a most remarkable man. | Мне много рассказывал о нем один... человек, который знал его очень близко. Я никогда не слышала о Монтанелли ничего дурного и считала его замечательной личностью. |