— Задавай.
Амина смотрела, как он завтракает, и в ее душе разливалось незнакомое раннее тепло. Мужчина в ее доме, ест в ее кухне. Это выглядело очень по-семейному, так, как она всегда и мечтала.
— Я смутно помню, как оказался здесь. Какой отравой ты меня напоила?
— Это не отрава, а сильное обезболивающее с седативным эффектом. Тебя склонило в сон, и я доставила твое тело к себе домой. А потом ты уже пришел в себя.
— Ничего себе, какие мощные штуки у тебя есть в арсенале, — хмыкнул Дрейк.
— Это… на случай, если раб останется жив после боев, но его будет невозможно собрать по частям, — с заминкой сказала Амина.
— Но я же не раб? — задал вопрос он, смотря на нее исподлобья. Не дай бог, она скажет «да»! Амина молчала слишком долго, а Дрейк сверлил ее взглядом. — Или ты всех рабов затаскиваешь в свою постель и стонешь под ними, как дикая самочка, а? Ты всем рабам позволяешь кончать в себя? И что самое показательное — ты всем рабам разрешаешь уничтожать запасы твоего холодильника?
Девушка не смогла удержаться и хихикнула, опуская голову. Она уже обожала его! Всего без исключения: чувство юмора этого мужчины, его силу духа, улыбку Дрейка и искрящиеся весельем глаза. И она отдала бы все за то, чтобы эта сказка стала явью, но им было отведено совсем мало времени. Скоро все испарится, как дым от огня, исчезнет, как мираж в пустыне. И ей будет казаться, что все это было сном — самым мучительным кошмаром ее жизни.
— Нет, ты не раб, — выговорила Амина, поднимая на него взгляд. — И… ты не раб не потому, что я позволила тебе кончить в себя и открыла дверцы своего холодильника.
— Почему же? Только не говори, что из-за ямочки на моей щеке, — продолжал веселиться Дрейк, опять чувствуя себя живым.
— У тебя же нет ямочки!
— И я о том же, — рассмеялся он, — значит, причина в чем-то другом.
Амина вздохнула и покачала головой, не переставая улыбаться. Как близко была нормальная жизнь, с улыбками и смехом, с добрым лицом Дрейка. Никаких жестоких глаз Вергилия, его безумия и чопорности жителей Лунных Земель, которые иногда казались ей безжизненными истуканами. Она не могла нарадоваться тому, что получила от жизни. Наконец-то ее лотерейный билет выиграл.
— Я не знаю, в чем причина, и буду рада узнать вместе с тобой, — тихо сказала она. — Но я не хочу, чтобы это заканчивалось, чем бы оно ни было.
Дрейк накрыл ее ладонь своей и сжал. Он тоже не хотел, но это закончится, и неважно, чем оно являлось. Ему судьбой суждено нечто другое, не жизнь с Аминой, просто потому что уже было поздно начинать все с нуля. Они не смогут стереть себе память и забыть все, что было. А начинать отношения, построенные на костях и обидах, он не хотел.