— О мой господин, — прошептала она, — наконец-то я отыскала тебя! Послушай! Моя жизнь в смертельной опасности, случись что, Та-чье-слово-закон не пощадит меня. Бабуин, конечно, рассказал тебе, как она прогнала меня? Я люблю тебя, мой господин, и по обычаю этой страны ты мой. Ведь я спасла тебе жизнь! Неужели же ты отречешься от меня, мой лев?!
— Ни за что, — воскликнул Лео. — А я-то все удивлялся, куда ты подевалась. Пойдем и объясним все царице.
— Нет-нет, она убьет нас. Ты не знаешь, как велико ее могущество. Бабуин знает, он видел. У нас только один выход: если ты хочешь быть со мной, убежим через болота, прямо сейчас, только так мы можем спастись.
— Лео, умоляю тебя, — начал я, но Устане перебила меня:
— Не слушай его. Нельзя терять времени, ни мгновения, ибо смерть витает даже в воздухе, которым мы дышим. Может быть, Она слушает нас даже и сейчас. — И в подкрепление своих доводов, не говоря больше ни слова, она бросилась к нему в объятья. Леопардовая шкура соскользнула у нее с головы, и в звездном свете засветились три белые отметины в волосах. Положение было чревато опасностью, я хотел снова вмешаться, ибо знал, что под действием женских чар Лео быстро теряет голову, но тут вдруг — о ужас! — я услышал за спиной серебристый смех. Обернувшись, я увидел Ее, Биллали и двух глухонемых прислужников. Я отчаянно глотнул воздух и чуть не упал наземь, так как у меня были все основания предполагать, что дело кончится ужасающей трагедией, и первой жертвой паду именно я. Устане вырвалась из объятий Лео и прикрыла глаза, сам же Лео, не сознавая всего ужаса нашего положения, стоял с глуповато-смущенным видом, свойственным мужчинам, оказавшимся в подобной щекотливой ситуации.
Наступило мучительно неловкое молчание. Первой заговорила Айша: слова ее были обращены к Лео.
— О, мой повелитель и гость, — произнесла она ласковым тоном, в котором слышались, однако, стальные нотки, — почему ты так смутился? Леопард и Лев — что может быть прекраснее этого зрелища?
— Проклятье! — выругался Лео по-английски.
— Я не заметила бы тебя, Устане, — продолжала она, — если бы свет не упал на твою седину. — Она показала на яркий край луны, которая только-только выплывала из-за окоема. — Танец уже окончился — факелы сгорели дотла: все в мире завершается прахом и безмолвием. Стало быть, Устане, моя рабыня, ты, решила, что это самое подходящее время для любви, а мне даже и в голову не приходило, что ты можешь меня ослушаться, я была уверена, что ты далеко отсюда.
— Не играй со мной, — взмолилась несчастная девушка. — Убей меня сразу, только не мучай.