Тетя останавливается и смотрит на Анн. Ах, какая красота: хорошенькая маленькая девочка, с мечтательными голубыми глазами, сидит под сказочно прекрасной цветущей вишней.
Анн призывно улыбается ей.
— Добрый вечер, дружочек, — говорит тетя, — ты сидишь здесь совсем одна?
— Да, — отвечает Анн, — хочешь посидеть со мной?
Анн знает, что нельзя говорить взрослым «ты». Но если нельзя говорить им «ты», то как же с ними разговаривать? А не говорить взрослым ни слова как-то неловко. И потому Анн, не раздумывая, говорит:
— Ты хочешь посидеть со мной?
Ну конечно, тетя хочет посидеть с Анн. Она с радостью садится на зеленую скамейку рядом с Анн, гладит ее по белокурой голове и спрашивает:
— Ты выглядишь такой маленькой и одинокой.
— Да, — говорит она, вздыхая, — я одинокая.
— А где же твоя мама? — спрашивает тетя.
— Моя мама умерла.
Наступает тишина.
— Бедный ребенок, — говорит наконец тетя.
Анн показывает на большой белый дом в глубине сада.
— Мамочка жила там, когда была живая.
— Вот как, — участливо говорит тетя.
— Но она родилась не там, — продолжает Анн.
— Вот как, а где же она родилась?
— Никто не знает. Моя мама — подкидыш. В этом белом доме жил господин и одна госпожа. Это были мои дедушка и бабушка, понимаешь? И вот однажды утром они вышли в сад и нашли маму как раз под этой вишней.
Похоже, что тетя не очень верит этому.
— Да, да, это правда, — живо уверяет ее Анн. — Мама спала под деревом, завернутая в грязное одеяло. У дедушки и бабушки не было детей, и они были рады, что нашли мою маму.
«Да, и не такое случается», — думает незнакомая тетя.
— И узнали они, кто ее туда положил? — спрашивает тетя.
— А как ты думаешь? Точно, узнали, — отвечает Анн.
— В самом деле? И кто же это был?
— Цыгане. Они ехали ночью мимо нашего дома и везли с собой мою маму. Никто не знает, почему они положили ее под дерево. Когда маме было три года, она сидела однажды под деревом на скамейке, вот как мы сейчас. И угадай, что с ней случилось?
— Откуда же мне знать!
— Они снова приехали и забрали мою маму, ясно тебе? Схватили и запихали в свою повозку и помчались так, что только искры из-под колес летели. Ах, как бабушка плакала!
— Мне кажется, ты сидишь и выдумываешь всякие небылицы.
— И вовсе нет. Ведь это моя мама, и я все про нее знаю.
— Но ты вовсе не похожа на цыганочку, — говорит тетя, глядя на голубые глаза и золотистые волосы девочки.
— А я похожа на своего папу.
— Ну и что же потом случилось с твоей мамой?
— Мама научилась петь и плясать и делать всякие фокусы. Повсюду, куда цыгане приезжали, она плясала, а потом ходила с красной шапкой и собирала деньги.