— А еще вы умеете что-нибудь, господин бродяга? — снова спросила Инга Стина. Она хотела спать и начала капризничать.
— Я умею говорить по-арабски, — ответил бродяга.
— Надо же! — воскликнули дети.
— Петчингера, петчинчера бюш, — сказал бродяга.
— А что это значит? — спросил Свен.
— Это значит: я хочу спать.
— И я тоже, — сказала Инга Стина.
Тогда Анна вспомнила, что они еще не ужинали. Она пошла в кладовку и принесла рождественскую колбасу, студень, солонину, рагу, каравай хлеба, сладкие хлебцы, хлеб из просеянной муки, масло и молоко.
Они убрали со стола глянцевую бумагу и ножницы и поставили еду.
— Хлеб наш насущный даждь нам днесь, аминь, — сказала Инга Стина, и они приступили к еде.
Бродяга тоже ел. Долгое время он молчал, все ел и ел. Он ел и колбасу, и студень, и солонину, и рагу, и хлеб и запивал еду молоком. А после он съел еще колбасы, студня, солонины и рагу и выпил еще молока. Просто удивительно, сколько он мог съесть. Под конец он рыгнул и сказал:
— Иногда я ушами.
— Вот это да! — воскликнули дети.
Он взял кусок колбасы и запихал его в свое большое ухо.
Дети сидели, ожидая увидеть, как он начнет жевать ушами, но он этого делать не стал. Однако колбаса вдруг куда-то подевалась.
Это был в самом деле удивительный бродяга. Но потом он вдруг замолчал и долго-долго сидел, не проронив ни слова.
— А еще вы что-нибудь умеете? — снова спросила Инга Стина.
— Нет, больше я ничего не умею, — ответил бродяга совсем другим, усталым голосом.
Он поднялся и пошел к двери.
— Мне пора идти, — сказал он.
— А куда? — спросил Свен. — Куда вы пойдете, господин бродяга?
— Прочь, — ответил бродяга.
Но у двери он обернулся и сказал:
— Я еще приду к вам. Приду, когда на неделе будет два четверга. И принесу с собой своих ученых блох, которые умеют прыгать по-сорочьи.
— Вот это да! — сказала Инга Стина.
— Интересно было бы поглядеть на этих блох, — сказал Свен.
Дети вышли на крыльцо проводить его. На дворе стемнело. Простертые к небу яблоневые ветки казались такими черными и печальными. Проселочная дорога тянулась темной бесконечной лентой далеко-далеко и пропадала где-то вдали, где ничего нельзя было разглядеть.
— Спокойной ночи, господин бродяга, — сказал Свен и низко поклонился.
— Спокойной ночи, господин бродяга, — сказали Анна и Инга Стина.
Но бродяга не ответил. Он пошел прочь и даже не обернулся.
А дети услыхали, как внизу, под горкой, заскрипели сани.
И вскоре наступил рождественский вечер, веселый, радостный праздник. С твердыми и мягкими пакетами, свечками в каждом углу, запахом елки, лака и шафранных булочек. Ах, если бы такой замечательный день приходил немножко почаще и не кончался бы так быстро!