— А вы знаете, против чего я протестую? — тихо спросила она у Линди.
— Уж будьте уверены, детка, — Линди обменялась с Темпл заговорщицким взглядом. — Я как раз сейчас иду в стриптиз-клуб. Даю этой пиар-леди ознакомительный тур. Хотите пойти с нами и посмотреть своими глазами, ради чего вы тут паритесь?
— Мне не нужен микроскоп, чтобы рассмотреть деградацию в обществе.
— Деградацию!? А что, ваша собственная жизнь – не деградация? Горбатиться на постылой работе с позорной оплатой каждый божий день, чтобы прокормить детей! А как насчет регулярных оплеух от мужа, после которых жизнь не мила? Это не деградация? Черт возьми, стриптизеры – не униженные, они сами унизят кого хочешь!
— Чтобы заработать деньги на мужчинах. И для мужчин.
— Для себя! И побольше, чем зарабатывают официантки в некоторых сучьих снобистских ресторанах!
Девушка вспыхнула в ответ на грубость, однако явно считала в уме до десяти, прежде чем отвечать. Темпл поспешила вмешаться:
— Линди раньше была стриптизершей, но я в этом полный профан. Может, все же присоединитесь к нашей экскурсии и посмотрите сами?
Девушка в нерешительности повертела в руках свой плакат.
— И, кстати, что означает «ЖОЭ»? — спросила Темпл.
— «Женская Оппозиция против Эксплуатации». Линди расхохоталась.
— Тогда должно было быть – «ЖОПЭ», — поправила дотошная Темпл.
— Это идиотизм, — возмутилась плакатоносица.
— Идиотизм – это протестовать против эксплуатации вместо того, чтобы использовать эксплуататоров, — заявила Линди. — Короче, в чем дело? Вы хотите увидеть правду или нет? Струсили?
Девушка крутила в руках древко плаката, оглядываясь по сторонам в поисках путей к спасению. Темпл вспомнила свое собственное нежелание прокатиться на мотоцикле. Визит в стрип-клуб был менее опасен, но, очевидно, выглядел таким же неприличным.
— Оставьте свой плакат охраннику на парковке, — предложила она девушке с такой сердечностью, что та согласилась.
Охранник без звука принял и просьбу, и чаевые, однако повернул плакат лицевой стороной с надписью к стене «Голиафа», прислонив его к белой штукатурке. Девушка, оглянувшись, бросила несчастный взгляд на свои покинутые принципы, и троица шагнула к обочине, когда второй охранник подозвал такси.
Через три минуты они уже втиснули свои черные лосины, прозрачные колготки и синие джинсы на заднее сиденье белого автомобиля и поехали в сторону «Китти сити».
Темпл, разумеется, села посередине – Боже, благослови миротворцев! — и разряжала напряженную атмосферу вопросами.
Плакатоносицу звали Рут Моррис. Ей было около тридцати, и она работала помощником адвоката, специализирующегося на разводах. Фамилия Линди была Лукас, и она трижды разводилась. И Рут, и Темпл признались, что никогда не видели стриптиза, так сказать, живьем, — только в кино.